*****
Несмотря на столь стремительное развитие событий, Владислав сразу увидел Грету, она склонилась над братом. Ландрус истекал кровью: второй волк разорвал ему внутреннюю часть бедра, и из крупной артерии безостановочно хлыстала кровь. Сейчас играла роль каждая секунда, и Владислав попытался побыстрей остановить кровь. Поздно! Сознание форштеера угасало. Рядом в конвульсиях бился вожак стаи с загнанным по рукоятку ножом в глазнице.
Гюнтер с трудом прохрипел:
– Wenn ich das wüste! Lieber Gott, vergib mir meine Sünden… Ich bin dein treuer Diener*.
Силы оставляли форштеера. Он взял слабеющей рукой ладонь сестры и вложил её в ладонь Владислава. Затем голова немца свалилась набок, глаза закатились. Грета зарыдала, повторяя: – Günter, Günter! Mein Bruder…**
Высокая Скала молчал. Безутешному горю девушки он ничем не мог помочь. Из всех немцев она осталась одна. И теперь Владислав уже точно никогда не оставит её на произвол судьбы.
*****
«Да, мы уже столько успели пережить за истекшие два года. И сколько ещё придётся? Доберёмся ли мы до Шамбалы, той страны, которая нас укроет от всех бед и невзгод?», – размышлял Высокая Скала вечером у костра.
Прошедший день принёс им немало тревог и лишений. Но и он закончился. Владислав с Равилем похоронили тут же людей, погибших от клыков волков-мутантов – они закидали останки крупными камнями. Также дали выплакаться Грете над могилой брата. А после отправились в обратный путь.
После случившегося Вождь испытывал двойственные чувства. С одной стороны, с гибелью немцев ушло некоторое напряжение внутри общины, и теперь он чувствовал себя полным хозяином положения. С другой стороны, его мучило чувство вины перед Генриеттой – будто он виноват в гибели Гюнтера. Но могло ли быть по-другому? Главное - с ним вновь любимая девушка, которую он отныне никогда не оставит одну! Ради неё Владислав готов был сейчас идти на новые подвиги и лишения. Он готов был удвоить усилия, чтобы отыскать эту треклятую Шамбалу! И там они все вновь заживут счастливой жизнью.
Правда, ещё один момент не давал ему покоя. Когда Владислав с Гретой и Равилем вернулись обратно, он увидел стоящую на краю лагеря Алису. Девушка все эти часы ждала его… И потому трудно было описать, что она испытывала, когда они приехали втроём. Чёрные глаза Алисы выражали такую боль, что Высокая Скала предпочёл не смотреть больше в её сторону.
* Если бы я это знал! Господи, прости мне мои прегрешения. Я твой преданный солдат (нем.).
** Гюнтер! Мой брат… (нем.)
ЧАСТЬ IV. КРЕЩЕНДО (8-13 главы)
Глава VIII. НОВЫЕ МЕСТА – НОВЫЕ СОБЫТИЯ
Порой человеку приходится решать массу проблем, совершить не одно сверхусилие, чтобы вдруг открыть для себя совершенно простую истину. Именно так случилось с Владиславом. В какой-то момент он осознал, что вся эпопея с походом неведомо куда могла стать абсолютно бессмысленной затеей если бы… Это «если бы» выяснилось чуть позже. А перед тем с общинниками произошло ряд событий – и важных, и, на первый взгляд, мало значительных.
Путешественники двигались вдоль Чуйского тракта, насколько это было возможно. В целом, трасса стала практически малопроходима. Однако они продолжали двигаться мимо гор Верблюд и Зелёный Дракон, Айского озера, добрались, наконец, до Чёртова перевала, ставшим как бы первой ступенью порога к небесам. Вот уже миновали и поцелуй двух рек – Катуни с Чуей. А указующие персты древних стел вдоль дорог по-прежнему указывали им направление всё куда-то дальше, за облака…
Без надлежащего надзора асфальт быстро крошился, кое-где из него повылезли заплатки желтоватой щебёнки, кое-где – жухлой травы, которая успела вырасти ещё в недавние тёплые времена. Общинники с отчаяньем отмечали, как быстро вокруг разрушалась человеческая Natura secuda, уступая место первозданной природе.
Мало того, отсутствовали фонарные столбы с дорожными знаками – кто-то уже утащил их для хозяйственных нужд. В иных местах путь подозрительно преграждали завалы из камней и деревьев – не иначе поджидали случайных путников. Приходилось всё разбирать, опасливо оглядываясь по сторонам.
Попадавшиеся мелкие селения практически вымерли. Если и замечались отдельные фигуры, то они почти сразу исчезали тенями – жестокое бытие заставляло всех настороженно относиться друг к другу, видя в каждом врага, желающего посягнуть на последнее имущество и продукты. Если же общинники пытались приблизиться к чужому жилищу, то иные местные обитатели угрожающе показывали им ружья и топоры. А те, кто не имел возможности оказать сопротивления, просто прятались подальше.