Владислав прислушался. Ни звука! Рядом ползли и ползли бесчисленные стада белых облаков. «Воистину «ревущая тишина», – вспомнилось выражение японских буддистов. Позади оставалась вся их прошлая жизнь. А впереди – новая?.. Почудилось, что сейчас сама природа шептала ему: «Действуй, человече. Никогда не сдавайся вопреки всему! Пусть даже на твоём пути встанут тысячи преград, пусть даже упадёшь и станет казаться, что нет сил превозмочь. Но у тебя обязательно найдутся ещё силы, чтобы продолжить путь ради этой красоты, ради самой жизни». Он встряхнул головой: «Господи, что за необычайные мысли лезут в голову? Впрочем, зря ли они появились в моём разуме?»
Все тяжело дышали, жадно втягивая ноздрями разрежённый воздух. Только что в течение четырёх часов им пришлось взбираться по скользящей россыпи склона. Увы, удалось одолеть чуть более двух километров.
И уже закрадывался в душу вождя разъедающее сомнение: «Сумеем ли мы одолеть эти расстояния? Точно ли нас ждёт впереди спасение?» Ответа не находилось, и лёгкое облачко надежды слегка колебалось, едва не тая... Действительно, что делал бы человек, коли знал бы наперёд своё будущее: победит он или погибнет? Ведь Бог не раскрывает человеку своих планов на его судьбу, и у человека остаётся лишь одно право – на борьбу до конца!
Как бы в подтверждение мыслей Владислава стоявший рядом Андрей Васильич задумчиво промолвил:
– Вот так лезешь на гору, и кажется тебе, что нет её выше. И вдруг залезешь на самую вершину и видишь: вокруг такие же горы, а то ещё выше! Так – всю жизнь. И нет между вершинами спасительного мостика…
Помолчали, осмысливая всё вокруг.
Затем Васильич уже ободряюще толкнул Владислава в бок:
– Не дрейфь, паря! Не такое видали, через… гм… через себя кидали!
– А я не боюсь, батяня, – распрямил плечи Высокая Скала. – Как говорил Шацкий, надо всего лишь опасаться, но не бояться.
Он понимал, что от его вида зависит расположение духа его товарищей. И задавил в душе отвратительное чувство страха.
– Что ж, хорошо настроен, – хмыкнул егерь. – Сдаётся мне, следующий наш рывок будет не менее «весёлым», чем предыдущие.
Высокая Скала уже повернулся к Иллариону:
– Послушай, у меня такое впечатление, словно тут ничего не менялось от сотворения мира! Горы непоколебимы даже вопреки глобальному потеплению.
– Ты не прав, Влад. Глянь на тот обнажённый склон. По почве видно, что там явно стекали потоки воды. Откуда они, коли кругом снег? Полагаю, потепление добралось даже до самых верхних этажей нашего дома, называемого Землёй. Лишь под самым «потолком» оставались ледники. Ещё лет тридцать назад некоторые специалисты предполагали, что эта огромная центральноазиатская страна будет по-прежнему подниматься вверх. Видимо, поднятие спасло здешние ледники. И теперь начался обратный процесс: холод пошёл вниз. И ещё...
Илларион слегка отдышался и продолжил:
– Поднятие земной коры связано с давлением магмы. Возможны даже землетрясения. Ну, а мелкие тряски здесь, должно быть, часто происходят.
– Умеешь ты обнадёжить, – мрачно пошутил Владислав. – Не хватало землетрясений для полного списка удовольствий.
*****
Всё это напоминало полное безумие. Они пробирались уже вторую неделю, а кругом ничего не менялось. Их окружали лишь дикие горы. Белые вершины и серые скалы. Чёрные камни и слюдяной лёд. И никаких иных расцветок.
Кроме скромных запасов оленины, двух десятков консервов и ягод в припасах уже почти ничего не оставалось. К тому же многих донимали разные недуги – зубные и головные боли, простуды и обморожения. Но больше всё-таки сказывалось недоедание. «Что-то есть в том, что слова «голод» и «холод» похожи, – мрачно философствовал вождь, таща вместе с остальными тяжёлые сани. – Уже наши пращуры на собственной шкуре ощущали, что с хладом приходит и глад…». Те «современные» люди, с которыми бок о бок ещё недавно жили апокалиптики, без сомнения, давно погибли бы от голода, ибо привыкли есть много и часто. Но у путешественников был хороший, хотя и суровый период адаптации к новым условиям. Они могли ещё очень долго продержаться в таких условиях. Они ели всего два раза в день, а двигались вперёд относительно быстро. Их организмы использовали каждый грамм еды по максимуму, так как это было у их древних предков.