– Правда, Васильич, – с досадой сплюнул Равиль, – есть одно удручающее обстоятельство: таким великолепием можно было бы любоваться, коли оно не несло погибель. Истинно страшная красота.
После этой реплики многие весьма неодобрительно посмотрели на Равиля.
Сгущались вечерние сумерки, и путники едва успели спуститься в небольшую ложбину, где разложили лагерь.
Глава ХIII. ЯРОСТЬ ЧЁРНОЙ ГОРЫ
Владислав и Илларион уже в какой раз сверяли маршрут с картой Учителя: показанное на ней не совпадало с реальной местностью. Вождь вытащил из футляра бинокль и стал до рези в глазах вглядываться в окружающее пространство. Затем снова сверился с картой и понял: нет абсолютно никаких совпадений!
Илларион тоже недоумённо сверял карту с ландшафтом. Затем произнёс:
– Не пойму, почему карта не совпадает с местностью? Ведь в этом месте отец нарисовал возвышенность – главный ориентир на последнем этапе пути! Где она?
Высокая Скала почувствовал неприятный холодок в груди:
– Может быть, вон тот утёс? Правда, что-то он маловат…
Почесав в затылке, Илларион высказал предположение:
– Неужели, тут действительно было сильное землетрясение, и оно изменило местность?
По карте выходило, что Шамбала должна находиться уже почти рядом. Стоило перейти лишь возвышенность и спуститься в котловину, окружённую со всех сторон горами. Далее среди скал должна быть расселина, через которую и проникаешь в заветную страну. На карте в этом месте рука Шацкого восторженно вывела: «Врата рая!».
Но никакого входа тут не было!.. Они попали в ловушку? Куда теперь направляться, когда на исходе продукты, силы и терпение?
Посовещавшись, путники решили взбираться на седловину, чтобы оттуда осмотреться.
*****
Наконец они одолели котловину. Опять ничего примечательного! Правда, с вершины перевала Владислав засёк в бинокль в одном месте нечто вроде пещеры. Вероятно, там можно было заночевать прежде, чем наступят быстрые горные сумерки.
Общинники стали цепочкой спускаться вниз. Был достаточно солнечный денёк, и ничто не предвещало неприятностей. Они как раз продвигались рядом со снежным кулуаром* высокой вершины, основу которой составляли чёрные породы. Эти каменные породы мрачно выделялись на фоне её снежных одеяний.
Люди почти достигли подошвы чёрной горы. Равиль и Алиса шли в конце цепочки.
– Эх, – нарушил молчание Свирепый Вепрь, когда Владислав подошёл к ним, – что-то совсем уж грустно стало! Не спеть ли нам песню? Парня в горы тяни, рискни... – затянул он грубым голосом.
Илларион, шедший впереди, повернулся и отчаянно замахал руками, показывая наверх. Но было поздно.
Могучая вершина очнулась от вековой дремоты при сотрясении её покоев. Эхо, полетевшее к её вершине, вдруг отозвалось неким глухим и далёким гулом. Ведь малейший звук способен её разбудить, и гóре тогда путнику! Разбуженная гора не привыкла прощать даже случайных беспечностей. Она разозлилась и встряхнула широким белым покрывалом.
Раздался жуткий грохот с самого пика – оттуда понеслась стремительная лавина, вздымая клубы сверкающей пыли. Громадная волна набирала ход, и ничто не могло остановить её ярость. Она сметала одинокие деревья на склонах и подхватывала большие камни.
Общинники помчались к выступу большой скалы, чтобы спрятаться за ней. Последними бежали Равиль, Алиса и Владислав. Счёт шёл на секунды, и лавина уже настигала их. Миг – и в снежном круговороте пропал отстававший Равиль. Вождь и девушка бежали к скале одновременно, однако завернуть из-за обломков камней вокруг мог только один. Алиса вдруг изо всех сил толкнула Владислава вперёд в укрытие. И тут же белая смерть схватила её длинной рукой и утянула вглубь снежного вихря.
Высокая Скала вскочил на ноги, пытаясь осмыслить ситуацию. Почти все, включая Грету, были целы. Не хватало лишь Равиля и Алисы. «Нет-нет, они не могли погибнуть, – судорожно думал вождь. – Где ж их теперь искать?».