*****
Поутру вождь собрал общинников и усадил их на поляне. После указал на высившиеся рядом три «безумных» дерева и грозно сказал:
– Никогда, слышите, никогда не приближайтесь к ним! И не вздумайте рвать их плоды. Вы все посходили с ума и даже не помните, что с вами происходило. В следующий раз кто-то кинется в речку или пропасть, и остальные не успеют даже спасти его! Берегитесь этих деревьев. Мы сейчас же срубим их и сожжём.
Сразу же после Совета общины и завтрака все принялись за работу. Рубили хвойных исполинов достаточно долго. Древесина отличалась необычайной твёрдостью, а ствол едва обхватывал один человек. Топоры тупились, и часть общинников затачивала лезвия на камнях. Другие рубили, обливаясь пóтом, словно с похмелья, и чертыхаясь.
Васильич, Вацлав и Илларион тоже работали, одновременно присматривая за остальными. Высокая Скала посовещался с ними втайне от других, и они пришли к выводу, что нельзя людям давать собирать шишкоплоды – мало ли кому вновь захочется попробовать их! Поэтому Унго быстро наполнил шишкоплодами корзину, отнёс их к речке и выкинул. Чёрные крупные плоды поплыли по бурным волнам в неизвестность.
Только к вечеру, когда дневное светило уже уходило на покой, «безумные» деревья были срублены. Все стали возвращаться к кострам. Поленья из зачинщика неожиданного несчастья получились отменные – костёр трещал вовсю, приправленный быстро сгорающей хвоей. Настроение у общинников после еды приподнялось, и все начали снова обсуждать последние события.
Глава V. НАДЕЖДЫ И ПРЕДЧУВСТВИЯ
Обследование местности на следующий день открыло для общинников немало новых деталей. Горная речка, вытекавшая из водопада, неслась к другому концу благодатной долины, и те места ещё предстояло исследовать в недалёком будущем. После обследования мёртвого города общинники обнаружили небольшой каменный мост, с примыкавшими на другом берегу высокими скалами. В одной из скал обнаружилась огромная пещера высотой не менее пятнадцати метров. В её потолке зияла круглая дыра диаметром примерно в пять метров. Почти прямо над ней громоздилась каменная плита на валунах – некое подобие капища прежних обитателей Шамбалы. А перед самим гротом раскинулась просторная поляна. Тут же бил термальный источник, образуя небольшое озерко, из которого вытекал ручей. А тот, в свою очередь, соединялся с речкой.
Посовещавшись, общинники решили сделать найденный грот временным прибежищем, пока не отстроят постоянное жилище. Более безопасного места, как им представлялось, уже не найти. И в тот же день все с имуществом переселились туда.
*****
Генриетта и Владислав стояли вдвоём напротив водопада и любовались окружающим пейзажем. Послеобеденное солнце озаряло всю зелёную долину, насколько можно было охватить взором. А рядом бесконечные воды с шумом падали с высоты, и тысячи брызг бриллиантами разлетались во все стороны.
Налюбовавшись видами, они присели на камнях, и Владислав довольно промолвил:
– Да, Шацкий не зря претерпел столько лишений, прежде чем достиг прекрасного края. Смотришь на такое великолепие и не можешь нарадоваться. Воистину в этом Эдеме душа человеческая воссоединяется с Богом! Впрочем, мы тоже заплатили дорогую цену за такое славное местечко! Может быть, назовём этот край Happyland*? Хотя для меня по-прежнему загадка, почему Шацкий не очень хотел, чтобы мы сразу ушли в Беловодье? Единственное, что меня всё-таки волнует, сумеем ли мы укрыться за этими горными хребтами? Ты замечаешь, Грета, какие тяжёлые чёрные тучи иногда пытаются переползти через них? Пока вершины сдерживают их. Но надолго ли? Мне чудится это неприятным знамением...
– Ты извини, милый, – возразила Грета, – вы, русские, слишком много уделяете внимания глупой мистике. Вечно что-то вам мерещится, интерпретируете всякие, якобы, важные знаки свыше. Не потому ли и говорят о некой «загадочной русской душе»? На деле никаких таких загадок нет! Есть только наш первобытный страх перед неизвестностью, но всё можно объяснить. Хотя… – задумчиво произнесла она, видно, заколебавшись, – кто знает, возможно, ты в чём-то прав… Я надеюсь, искренность наших чувств может быть оценена Богом, и Он станет к нам более милостив... Но не будем, как у вас же говорят, излишне мудрствовать. Лучше ляжем пораньше спать, – она прильнула к любимому. – Все думы всё равно не передумаешь, а плохие предчувствия отбрось! Отдохни, мой вождь. Ведь завтра будет не меньше дел. Как говорили в моей родной Германии: «Morgen Stunde hat Gold im Munde»**.