*****
В то же утро Виталий отправился к реке. Он помогал женщинам по хозяйству, и они попросили принести им воды в грубо выдолбленных чанах, которые они использовали как вёдра.
Он спустился по берегу вниз, присел на одном из валунов, торчавших из потока, захватил воды ведром и отнёс на берег. Случайно поглядев чуть в сторону, общинник увидел под кустом небольшой чёрный голыш, который резко выделялся на почве. Это лежал тот самый фрукт с «безумного» дерева. Возможно, его случайно обронил Унго.
Виталий захотел отвернуться, но… Не смог. Неодолимая сила потянула его к проклятым плодам. Ему снова захотелось получить несказанное блаженство от этих дьявольских шишкоплодов. Надо было лишь протянуть руку, и вкусить их сочно-приятную мякоть...
Рука Виталия помимо воли потянулась к запретному плоду. Он схватил его и стал судорожно жевать. Шишкоплод был увядший и с небольшой горечью. Но это ничего – скоро он провалится в столь дурманящий сон, и весь мир перестанет иметь значение. «К чёрту всё! – закрутилось в голове общинника будоражащее желание. – Мне хочется вновь испытать несравненное наслаждение, и меня не остановит даже смерть».
Проглотив остатки фрукта, он, тем не менее, ничего не ощутил. Однако, странно…
*****
Виталий взял второе ведро и склонился над рекой. Вдруг на другой стороне ручья застрекотала сорока. Её тревожный стрекот можно было различить даже сквозь гул водопада. Общинник почти физически ощутил на себе чей-то тяжёлый взгляд. Он осторожно поднял глаза, и его зрачки расширились от ужаса: громадное человекообразное существо стояло в кустах на другом берегу и внимательно изучало человека... По виду существо походило на небольшую гориллу с неким гребнем на голове – то ли костный нарост, то ли шерсть дыбом. Его тело покрывала тёмно-коричневая шерсть. Морда была сравнима с обезьяньей, глаза больших размеров смотрели с некоторым любопытством.
Интуитивно Виталий чувствовал, что это молодое существо – уж как-то оно слишком весело поглядывало; руки существа постоянно и несколько бестолково находились в движении – то бок почешет, то голову. «Батюшки, да это же…снежный человек, – мелькнуло в голове Виталия. – Не могу поверить! Надо отсюда уходить, не упуская его из виду».
Общинник начал отходить спиной назад. Поднявшись на взгорок, он кинулся к пещере, до неё было метров тридцать. Быстро дошёл до своего лагеря, но здесь сбавил шаг, чтобы не привлекать внимание женщин, иначе они могли испугаться. Впрочем, те и так не обратили на него внимания, занимаясь хозяйством.
Виталий взял ружьё, зарядил его и пошёл обратно к реке. Собственно, он не хотел его применять без нужды. Ему только нужно было забрать вёдра. Когда он вернулся, существа не было. «Уж не показалось ли мне? – засомневался Виталий. – Возможно, это галлюцинации от шишкоплода?» Он обвёл взглядом противоположный берег. Ширина речки в этом месте была шагов шесть-семь, это поначалу казалось вполне безопасным расстоянием.
И вдруг йети выскочил из кустов уже в другом месте и осклабился, показав внушительные клыки. Виталий никак не мог понять: ему это чудится или это происходит в реальности? Существо, вроде бы, не высказывало агрессии, и в его глазах даже проскальзывало некоторое подобие разумности. Но общинник всё-таки невольно поднял ствол ружья в его направлении.
А затем из густых кустов рядом с первым снежным человеком вынырнул второй. Однако почти вдвое выше и массивнее! Стало ясно, что первый йети – лишь детёныш, а второй – его родитель, самка. И эта самка утробно и громко зарычала, стуча себя в грудь, как делают гориллы. Виталию вдруг начало мерещиться, будто йети растёт и растёт в вышину, на голове появились рога, а глаза зверя вылезают из орбит. Более того, снежный человек одним махом перешагнул речку и очутился перед ним. Палец Виталия инстинктивно нажал на курок. Раздался выстрел, и пуля попала точно в грудь детёныша. Тот заверещал от боли и рухнул навзничь в воду. На какие-то секунды сознание Виталия прояснилось, и он понял, что случилось непоправимое: зверь по-прежнему стоял на том берегу!
Самка-йети несколько мгновений оторопело глядела на своего погибшего ребёнка. Затем она подскочила и стала трясти его, но голова юного существа безвольно болталась. И тогда йети-мать пронзительным взглядом посмотрела на Виталия – она поняла, кто виноват в смерти её последыша. Общинника охватил ужас, и он начал медленно отступать спиной назад.