– Не знаю, – закончила рассказ девушка, прижимаясь к Высокой Скале, – было это провидением или случайностью, но отныне я его никуда одного не отпущу. Так бы держала и держала, и никуда не отпускала!
Владислав засмеялся, обнял любимую и нежно промолвил:
– Моя настоящая берегиня, как говорили на Руси. Ты не расстраивайся из-за утерянного браслета – я подарю тебе ещё лучше.
– Ты уже подарил мне нечто бóльшее, – ответила Грета.
После того, как вождь поведал повторно о собственных злоключениях, общинники перевели взоры на Чёрную Руку. Однако ведун несколько отстранённо молчал, словно находясь где-то очень-очень далеко. Он был будто не в себе после последних испытаний. Действительно ли эти события были цепью случайностей? Ведь если бы Матвей не кинулся в предгорья, к красным скалам, где находилась Грета, всё могло сложиться намного хуже. Для него последняя вероятность была самой худшей из возможных, ибо тогда молодая немка могла погибнуть! Да и Владислав сейчас не грелся бы с ними возле костра… Что ж, он, кажется, для себя уже получил ответ.
– А я вот не знаю, – промолвил Матвей, – что я увидел… или услышал, когда попал в ту тайную пещеру.
– Что же с тобой произошло? – с любопытством обратился к нему Илларион.
Чёрная Рука снова замолчал на несколько минут. Действительно, как объяснить общинникам происшедшее с ним, с его душой, чтобы поняли правильно, поверили ему? Ведь мы постоянно одни и те же события, явления объясняем совершенно с разных точек зрения. И часто всё зависит от истекшего времени и внутреннего состояния. Но чтобы понять так же, нужно видеть и чувствовать то же самое. А уже после делать из познанного схожие выводы.
Матвей поведал лишь о своём неожиданном спасении от йети в пещере, однако ни словом не обмолвился о происшедшем внутри неё.
– А как ты вышел на Владислава и Грету? – задал вопрос Васильич.
– Да совсем легко! – пожал плечами Матвей. – Выбравшись из пещеры, я услышал выстрелы. Я кинулся на их звук. Пройдя всего шагов восемьдесят-сто, я увидел Грету, стоявшую на краю того ошарашивающего своим видом колодца. Вот тогда мы вдвоем и помогли выбраться из него Владиславу. Одного опасался: как бы шум выстрелов не привлёк наших злобных недругов.
*****
Последняя фраза заставила общинников вспомнить о том, что они не находятся в безопасности. Все притихли, задумавшись. Безо всякого сомнения, враждебно настроенные снежные люди не оставят их в покое. И, чтобы одолеть йети, нужно было знать их количество, повадки и намерения.
– Их надо уничтожить любыми средствами, – твердил Илларион. – В маленькой долине мы не уживёмся вместе. Лучше атаковать их первыми, напугав до смерти!
А вот Васильич покачал отрицательно головой:
– Стóит ли окончательно будить лихо? Возможно, с ними надо как-то поладить? Живёшь сам, и давай жить другому. Не знаю уж, к кому они ближе – к людям или животным, но из личного опыта скажу, что любое существо вряд ли станет искать конфликта с человеком.
Его поддержал Высокая Скала:
– Конечно, в нынешней ситуации неопределённость вызывает страх, а страх – агрессию. Но мы не должны поддаваться таким разрушительным эмоциям.
С ними согласился и Чеслав. Но их партия явно была в меньшинстве. Большинство общинников, одолеваемых страхом, стали склоняться на сторону Иллариона. Там, за горами, их подстерегала уже неминуемая смерть, и у них, как им казалось, не было другого выхода.
– К чёрту вашу философию! – зло отозвался он. – Эти отродья уже погубили прежних жителей Шамбалы, убили Виталия, и такая же погибель грозит нам. Мы завтра же должны их уничтожить!
Было принято решение: на следующее утро необходимо выследить йети и напасть на них первыми. А для Владислава стало очевидным, что порой люди сами создают себе врагов, ибо не могут изменить своё представление о чём-либо.