– А я-то думал, что люди во все века стремились заполучить самое главное – свободу! – продолжал упорствовать Павшук.
– Ты ломишься в открытую дверь, дружище! Свободу в чем? Свободу в получении удовольствия от личных желаний и намерений. Именно в культе удовольствия проблема современного общества. Разве чему-либо научили людей гибель Рима и Сибариса, где изнеженные предки сами себе готовили погибель? А масштабы развращённости уже давно превзошли все меры! О-о, людей тут вряд ли остановишь.
Глава ХII. ВСEMOГУЩАЯ ФИКЦИЯ
Шацкий не любил государство, то это было бы слишком мягко. Он ненавидел его отчаянно и в проповедях перед единомышленниками поносил с большим энтузиазмом. Доставалось всем, начиная со всяких выскочек-политиков и представителей местных властей и заканчивая президентом и правительством страны. Александр Николаевич клял в резких инвективах чиновников и прочих «слуг народа», не стесняясь в выражениях.
– Эти как бы народные избранники, – говорил гуру последователям, – обычные паразиты. Они ничем не отличаются от трутней, которые живут в ульях. Ведь трутни только пожирают мёд, производимый остальными труженицами-пчёлами! Да по большому счёту в современной цивилизации большинство – паразиты, которые ничего толком не производят. Истинные труженики лишь крестьяне, фермеры, которые производят продукты питания. Поэтому считаю, что трутни достойны лишь одного – полной ликвидации…
При подобных пассажах Шацкого неофиты Общества нервно вздрагивали, тогда как прочие апокалиптики, переглядываясь меж собой, посмеивались. Но в целом все соглашались с резкими высказываниями гуру. Ведь фактически он открыто высказывал то, что в душе поддерживали все. И феномен Шацкого заключался в том, что его голос был их голосом, их мнением, которое заевшиеся власти уже давно не слышали при всей, якобы, демократичности в стране.
******
Правда, в среде апокалиптиков была своя «паршивая овца», которую, тем не менее, их гуру старался терпеть спокойно. Это был редактор газеты «Всё для всех» Епифан Есипов, обрюзгший тип с неровным чубчиком. Он представлял ту самую «жёлтую прессу», которую так не любят, но при том охотно читают. Любопытно, что бумага издания действительно имела желтушный оттенок, да и сам вид издания отдавал некоей дешевизной. Тем не менее, оно имело своего читателя в Волженске и каким-то образом существовало на непонятные средства.
Есипов заглядывал иногда на «форумы» Общества, выдавая себя за его сторонника. Однако при этом всегда старался при случае уколоть гуру язвительными замечаниями. И, надо отметить, иногда высказывал серьёзные контраргументы Александру Николаевичу.
– Ну, хорошо, – сказал Епифан как-то раз, – я могу ещё понять вашу позицию по поводу государства. Вы исходите из теории нынешних опроверженцев, будто государство – какой-то монстр, и, по большому счёту, не нужнó! Их как-никак поддерживают аж математики Олсон и Макгир, – тут оппонент не удержался от презрительной улыбки. – Они доказывают на примере Китая, что государство – институт узаконенного насилия завоевателей, и побеждённым просто некуда от них деваться. Я даже соглашусь с ними (а заодно и с вами), что государство и мафия – о, ужас! – родные братья. И первое старается избавиться от второго, как от конкурента. Но согласитесь, в чём-то правы и средневековые французские просвещенцы, выставлявшие государство как результат общественного договора – мол, так будет лучше для всех. Нельзя же отрицать, что в какой-то мере государство защищает права всех граждан, делает их жизнь безопасной. И как вообще тогда прожить без него? Вы сами-то можете представить это, Александр Николаевич?
Шацкий сидел перед ним через стол, склонив голову. Он некоторое время молчал, как бы собираясь с мыслями.
– Государство существует само для себя уже с незапамятных времён, – начал он. – Но не странный ли парадокс, что породившее его общество оказалось его слугой? Проблема даже не в институтах власти, а в самих людях, которые его создают – что-то с ними не так! Я, как и вы, хотел бы знать: есть ли другая форма государства, когда можно обойтись без насилия и лжи? И мне кажется, в древности такие государства существовали. А если нет, то его надо создать. Ведь сейчас государство в лице кучки чиновников не допускает других в избранный круг. Кругов-то ещё много, а вот высший – один. Масса паразитов в нём относительно общества невелика, и они лишь меняются время от времени местами. А болтовня о социальных лифтах – демагогия, дабы успокоить общественное мнение. Социологи давно открыли: у индивидов снизу практически нет возможности перейти в высшие слои общества! Да, если ты выбился в науке, спорте, если ты ловок и сверхумён в бизнесе, искусстве и айтишных делах, или… ты красива, как модель, то окажешься наверху. И тому есть подтверждения. Но – в единичных случаях, которые опять же СМИ выдают за повсеместное явление, за американскую мечту-мираж, когда, якобы, любой может разбогатеть. Хотя практика показывает: исключения только подтверждают правило. И десятка супермиллиардеров давно построила рай для себя! А наивно-красивую сказочку втюхивают народу, дабы успокоить его, заставить поверить в то, что так оно и есть. Причём, внушение таково, что никто и не помыслит, что можно жить как-то иначе.