Пока же кое-кто сакрализирует государство для того, чтобы никто и мыслить не смел о том, что без него можно прожить. И эти «кое-кто» создали самую лучшую и эффективную лавочку по выкачиванию всех жизненных благ для себя. Они ссужают с двусмысленной улыбкой зелёные фантики под видом самых наиважнейших бумаг на свете! И весь мир бесконечно их благодарит, а президенты и правительства подхалимски пред ними лебезят. Потому держатели частной лавочки с печатным станком не зря считают всех прочих лохами: им начхать на мнение всех! Стремительно увеличивающийся долг Америки их не беспокоит, ибо они уже, без сомнения, знают, что будет дальше…
– Ну, ты брат, слишком загнул, – засмеялся, нарушив собственное молчание, Фирудин, – люди всё равно что-нибудь придумают да вывернутся. Кто захочет быть роботом-рабом!
– Ага, – хохотнул Есипов, – как бы не получилось, как в том анекдоте: однажды народ решил сменить правительство, тогда правительство сменило народ.
– А почему ты решил, – не замечая комментария остряка, возразил Шацкий, – что мы – Общество будущего возрождения – не являемся как раз одним из таких вывертов? Почему бы нам самим не поискать выход из, казалось бы, патовой ситуации? Почему бы нам не построить своё общество на тех же идеях русской соборности, когда мнение всех определяет общее движения вперёд? Если бы в стране проводились референдумы, и к гласу народа прислушивались верха, то несомненно, порядка было бы больше, и люди меньше зависели бы от мнения и компетенции чиновников.
– Да, ладно, – сказал в конце примиряюще Фирудин. – Меня тоже озадачивает, почему я должен платить налоги за то, что сам заработал – за квартиру, машину. Почему я также должен платить налоги за землю – ведь она дана Богом всем безвозмездно?! Почему за газ и нефть мы платим олигархам, хотя это – народная собственность? В общем, претензий к государству много, и все их можно будет заменить одним словом: почему?!
Глава ХIV. И ПОМЕРК СВЕТ…
Владислав проснулся среди декабрьской ночи от пронизывающей головной боли. Ещё не открыв глаза, он раздражённо матюкнулся: «Что за чертовщина? У меня никогда раньше так не болела голова!». Включил ночник и посмотрел на часы: они показывали половину первого ночи. Парень готов был поклясться, что в его жилище сейчас витало странное напряжение. Воздух звеняще наэлектризовался. «Что за чертовщина? – повторно подумал Влад. – Впечатление, будто сейчас всё вокруг взорвётся от этого напряжения! И сердце неприятно сдавливает». Он попытался «выдохнуть боль» как учил его тренер. Однако такая методика мало помогала, и он подумал: «Против погоды вряд ли попрёшь – мать-природа тут сильнее! Придётся найти таблетку».
Внезапно ожил мобильный телефон: его экран вспыхнул голубоватым светом. Затем аппарат завибрировал и стал сползать к краю прикроватной тумбочки. Владислав едва успел схватить мобильник, прежде чем тот спрыгнул с края столешницы. Глянул на экран и изумился: там ползли ряд за рядом строчки с безумными письменами: вперемешку русские и латинские буквы, цифры, знаки препинания… При этом сенсорный Samsung по-прежнему вибрировал, пытаясь выскользнуть из пальцев своего владельца, и подозрительно нагревался. За окном в ночном небе Владислав заметил цветные всполохи, принятые им поначалу за неоновую рекламу. Он не мог припомнить, чтобы она когда-нибудь бликовала в его окнах.
Парень встал с кровати, бросив мобильник на одеяло, подошёл к окну и поразился открывшейся фантастической картине. Его дом-сталинка в центральном районе Волженска выходил окнами на две стороны – на Волгу и в заснеженный двор. Из окна во двор он увидел над крышами многоэтажек переливающиеся в полной тиши складки полярного сияния. На проводах электрических столбов, на концах крупных ветвей деревьев, на телеантеннах вспыхивали малиновыми и зеленоватыми цветами странные слегка искрящиеся шарообразные огни. «Шаровые молнии? – мелькнуло в мыслях Влада. – Но почему их так много? Или…». Его вдруг пронзило. «Это не огни ли святого Эльма! Я случайно не сплю?». Тогда он рванул на противоположную сторону квартиры и, несмотря на холод, открыл дверь на балкон. Выйдя, парень бросил взгляд в небо и поразился ещё больше: в том месте, где располагалась гидроэлектростанция, высоко в небеса вскинулась гигантская оранжево-белая дуга сияния. Эта дуга, озарявшая полнеба, уходила далеко-далеко на запад, во тьму.