Через год его мастерство в у-шу значительно возросло. Владу безумно стали нравиться все эти неожиданные повороты и невероятные прыжки, изощрённые приёмы и молниеносные удары. Он с нетерпением ждал окончание рабочего дня, чтобы вновь войти в большой и светлый спортзал, где готов был проводить по два-три часа. А так как Шацкий вёл занятия три раза в неделю, то парень ещё самостоятельно тренировался в другие дни. Обычно это происходило в ближайшем от дома старом парке. Становление его характера напоминало пожар в степи: чем сильнее дует ветер, тем упорнее стремится ему навстречу волна пламени.
*****
И вот после первого года обучения наступил день экзамена. Владислав волновался, как никогда! Одно дело рисоваться перед неискушённой публикой, показывая сложные комплексы и замороченные финты, и совсем другое – выполнять то же самое перед любимым тренером, зная, что от его зоркого глаза не утаишь ни единого промаха.
Но парень сдал свой первый экзамен. Сначала он продемонстрировал несколько уже казавшиеся столь сложными первичные комплексы. Затем пришёл черёд показать, на что способен физически. Он лежал на доске с гвоздями, держа бетонный блок, а другой ученик лупил кувалдой, пока не разбил блок. Затем о его руки, ноги и корпус ломали толстые палки, и он тоже это выдержал. И в заключении Владислав вложил всю свою холодную ярость в удары локтём и кулаком, когда сокрушил стопки из нескольких керамических плиток. Он выдержал всё это. Он победил самого себя. И поверил в себя.
Шацкий вызвал его первым из других, сдавших экзамен. Особых слов не произносилось. Тренер, как всегда, пронзительно глядя в глаза, пожал крепко руку парня и вручил чёрный пояс. В их школе такие пояса вручались начинающим, ибо это значило, что пояс почернел от пота и грязи в стремлении ученика стать сильнее и лучше. И как ещё много нужно было сменить поясов разных цветов с нашивками после каждого испытания, чтобы добраться до… Нет, об этом даже страшно мечтать! Ведь белый пояс, символ чистоты, имел право носить лишь мастер, которым и являлся Шацкий. Но не зря в тот момент тренер слегка улыбнулся – он уловил желание Влада: «Придёт время, у тебя будет такой же…»
Глава III. ЗАРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА
Пять лет назад они уже в третий раз отмечали совместный Новый год, «очередной день рождения Земли», как любил выражаться их духовный учитель, гуру Александр Николаевич Шацкий. На сей раз чувствовалось: наступает иной, более серьёзный для одержимых одной общей идеей этап взаимоотношений. В их среде уже образовалось «Общество будущего возрождения». Оно насчитывало в городе вместе с сочувствующими около полусотни человек.
Среди них выделялся пятидесятилетний крупного телосложения и с чёрными усами бизнесмен Фирудин, который имел небольшой фармацевтический бизнес. Он являлся хорошим другом Шацкого. Два года назад они вместе покоряли вершины Кавказа. В круг наиболее близких входили также аскетичного вида с длинными черными волосами архитектор Матвей и широкоплечий с рыжей щёткой усов Иван. Последний был в своё время местным чемпионом по каратэ, а позже вёл несколько секций по этому виду спорта в разных районах города. Сухощавый и безусый татарин Равиль, которому было около тридцати лет, занимался агробизнесом под Волженском. Также часто к Шацкому в гости заезжал молодой, но уже лысоватый, программист Виталий. Но в основном членами Общества являлись молодые люди от 20 до 40 лет.
Именно среди них и оказался Владислав вместе с юной Алисой. Девушка с каштановыми волосами охотно составляла Владиславу компанию, так как они оба занимались у Шацкого в секции ушу-саньда.
*****
Сам гуру Общества Шацкий представлял весьма харизматическую личность примерно сорока пяти лет. Причём выделялся он во всём: внешности, оригинальности своих занятий, манере держаться и говорить. Он был чуть выше среднего роста со смоляными длинными волосами. На прямоугольном лице выделялись высокие скулы и чёрные глаза, проникавшие сквозь собеседника. И этот свинцовый взгляд мало кто выдерживал! Именно через этот взгляд окружающие ощущали неукротимую силу негласного лидера Общества. Его движения были уверенными и одновременно удивительно плавными. Изредка он делал резкие жесты правой рукой, как будто рубил воздух. Обычно это было в двух случаях: в подтверждение своих слов или в отметании чужого мнения.