– Что скажут обвиняемые? – обратился он ко мне.
Я гадала: это показательная снисходительность или человеческая заинтересованность?
– Провокация, – громко произнесла, стараясь вложить в слова как можно больше надменности – той самой, с которой они обращались к нам. – Мы сельские жители и залечиваем раны простыми средствами. Вы хотите запретить нам это? Вы называете это преступлением? Это геноцид собственного народа!
Уголок его рта заметно дрогнул. Вот же сукин сын! Его это только веселит! Нашел себе забаву в далекой провинции и потешается! Всем известно: приверженцы Метрополя живут в роскоши. Какое им дело до умирающих крестьян?
– Отведите их в здание окружной тюрьмы, – спокойно велел капитан и еще тише принялся давать указания стражу позади.
Нас с Витом подняли с колен, и я решила, что пора из этого поскорей выпутываться. Капитан обратился к подчиненным из Метрополя, заговорил с ними по-немецки. По крайней мере, мне чудилось, что слышу именно этот язык. И вот она, моя возможность спастись, та самая, что может стать и погибелью. В общей суматохе прокричала:
– Mein Familianname ist Stark.
Капитан обернулся, сквозь толпу подошел ко мне.
– Entschuldigung?
– Mein Familianname ist Stark , – почти плюю ему в лицо эти слова.
– Прикажете пытать, капитан? – раздался голос жандарма прямо над ухом, и он так больно сцепил мне руки, что чуть не закричала.
– Нет, прекратите, – он глянул на меня. – Und dieser Junge? – указал на Вита.
– Unschuldig, – уверенно ответила.
– Отставить, – выпрямился капитан. – Освободить пленных, – он поднял руку над толпой, и на запястье мелькнула буква М – татуировка, коей клеймят каждого приспешника Метрополя. После этого тебе дана одна дорога – служить Правителю и беспрекословно подчиняться ему во всем. – Именем закона провозглашаю невиновность!
– Но почему, капитан? – особенно прыткий страж бойко подбежал к своему руководителю.
Капитан, сохраняя спокойствие, наклонился к лицу подчиненного и прошипел:
– Потому что они наши, идиот. Взгляни на их форму.
Малец поднял округлившиеся глаза на капитана, затем глянул на меня, осознав ошибку.
– Понял, капитан, – опасаясь выговора, поспешил согласиться он. – Разрешите действовать.
– Разрешаю.
Я буравила этого капитана взглядом, совершенно не понимая, что происходит и почему он так сильно меня выгораживает.
Толпа загудела, Сфорца кинулась с младшими детьми к Виту, Мария боялась подходить ко мне. Сильно зудел левый локоть, я согнула руку и прижала к телу. Ну и в историю же я влипла!
Капитан пытался что-то донести до меня своими глазами, но я отказывалась взаимодействовать; тогда он подошел ближе, и негромко произнес:
– Вели Штарку явиться в здание Совета завтра в три часа пополудни.
– Что вы с ним сделаете? – изумилась я.
Снова на лице его мелькнуло подобие доброй улыбки. Черт подери, как весело жить! И почему это я не смеюсь, видя голод Вита или болезнь ребенка?!
– В городе сейчас опасно, – тихо добавил он, и по всему моему телу пробежала неясная дрожь.
Прежде, чем я осознала всю двойственность положения, этот странный капитан успел собрать подчиненных и отправиться восвояси.
Меня подхватила Сфорца и принялась страстно, как никогда прежде, благодарить за спасение Вита.
Какой дьявол привел меня сюда? Истерия, вызванная отъездом Кары, превратила меня в слабое, беспомощное существо, а ведь Герд полжизни нас учил, что чувства должны стоять не на первом месте, иначе сам станешь кормом для Метрополя.
Я не слышала, что говорили люди, что лепетали Мария и Сфорца… Я находилась в прострации. Я совершила самую большую ошибку – выдала себя всему городу. Они меня никогда не видели и никогда не знали, ведь я – мертвая душа. Дело о моей смерти пришили еще шесть лет назад к бумагам моих родителей, а теперь… я все разрушила. Мне все твердили: ты не можешь спасти всех. Спасла – и погубила себя.
Еще более раздавленная и угнетенная, чем прежде, я вынуждена была возвратиться в дом Герда.
7
Неведомо, какими путями, но он всегда все узнаем первым. Еще прежде, чем я переступила порог гостиной, почуяла невообразимое давление в воздухе. Ужин подходил к концу; Мальва и Орли прибирали со стола, их высокие стройные фигуры плыли по узкой столовой, точно призраки покинутых замков Шестой провинции. Ной отправился кормить свиней и кур. Руни молила Натаниэля составить ей компанию в какой-то карточной игре. Киану ждать не приходилось – сама тайна и неподчинение во всем доме. Но самое ужасное то, что не было Кары. Да, она часто уединялась после позднего ужина и занималась неведомой нам деятельностью; и все же тогда мы знали: она рядом.