- Понятно... Глаза, как у кошки. Да и вообще ты здорово напоминаешь их породу. Вот, смотри, принес тебе под заправиться. Выбирай что хочешь. Любишь, киса, ростбиф? Или вы там у себя, не знаю уж где, предпочитаете лягушачий суп?
- Нет, - Шамбло испуганно потрясла головой и попятилась. - Я не могу... есть... вашу пищу.
- Так ты что же, - озабоченно нахмурился Джо, - и эти, из коробки, таблетки... Их ты тоже не ела?
Красный тюрбан качнулся налево, потом направо. Нет.
- Значит, ты просидела тут без крошки во рту... сколько там получается? больше суток! Ты же с голоду помрешь!
- Совсем... не голодна, - Шамбло пожала плечами.
- Так что же тебе купить? Я еще успею, если бегом. Того она не ест, этого не ест... Чем ты вообще питаешься? Духом святым?
- Я... поем, - негромко сказала Шамбло. - Скоро... я... поем. Ты... не беспокойся.
Девушка отвернулась к окну, к залитой лунным светом пустыне, всем своим видом показывая, что считает вопрос исчерпанным. Техасец окинул стройную фигуру недоуменным взглядом, покачал головой и потянулся за банкой с ростбифом. В обещании "скоро поем" прозвучала странная, тревожная двусмысленность. Да и в чем, собственно, дело? У девицы есть и язык, и зубы, и, судя по формам тела, приблизительно такая же, как у человека, пищеварительная система, значит, человеческая пища ей подходит. Ела она пищевые таблетки, наверняка ела, а теперь врет. Зачем?
Из-под крышки термостойкого контейнера вырвалось облачко пара. Джо вдохнул запах жареного мяса и сглотнул слюну.
- Не хочешь - и не надо, мне больше достанется, - философски заметил он, вываливая содержимое банки в глубокую миску-крышку и вытаскивая из промежутка между внутренним и внешним контейнерами ложку.
Устав созерцать пейзаж за окном ("Устала ли? Может, по другой причине? Кто знает, что у этой кошки в голове?"), Шамбло повернулась и выбрала другой объект для изучения - проголодавшегося разведчика. Через некоторое время взгляд ее зеленых немигающих глаз начал действовать Джо на нервы.
- А может, поешь все-таки? - пробубнил он, торопливо проглотив кусок сочного марсианского яблока. - Вкусно.
- Пища... употребляемая мной... вкуснее, - медленно отозвалась Шамбло.
И снова, как и пять минут назад, в ее словах прозвучала какая-то зловещая двусмысленность. Ночью, в лесу, у затухающего костра, дети - да и не только дети - любят пугать друг друга и себя самих рассказами про всякую чертовщину... Охваченный неожиданным подозрением, Техасец пристально посмотрел на девушку. В ее словах - нет, скорее не в словах, а в недосказанном - таилась непонятная и все же явственная угроза.
Шамбло встретила испытующий взгляд Техасца совершенно спокойно. Узкие зрачки, рассекавшие изумрудную зелень огромных, широко посаженных глаз, по-прежнему пульсировали с гипнотизирующей ритмичностью - не быстрее, не медленнее. Но яркий, кроваво-красный рот и острые, как у хорька, зубы...
- И чем же ты питаешься? - с наигранной шутливостью поинтересовался Джо. - Кровью?
Девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять вопрос, затем ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.
- Ты думаешь... что я... вампир... да? Нет. Я - Шамбло.
Насмешливое лицо, глубочайшее презрение в голосе... Чтобы отмести неявно высказанное предположение, нужно было его понять, более того принять полную его логичность. Да и слово-то само - вампир. Вампиры! Детские сказочки... Только вот откуда неземное существо знает земные сказки? Джо не считал себя суеверным человеком, и все же... Повидав на своем веку уйму вещей, он прекрасно знал, что в самой, казалось бы, невероятной легенде может содержаться рациональное зерно. А что касается этой странной девицы...
Техасец с хрустом впился зубами в яблоко и задумался. Расспросить бы ее хорошенько, да что толку, все равно ничего не скажет.
Покончив с мясом и закусив вторым яблоком, Техасец Джо выбросил пустую консервную банку за окно и откинулся на хлипкую спинку стула. Его бесцветные глаза беззастенчиво ощупывали тело девушки. Плавные изгибы тела... Смуглая, бархатистая кожа, едва прикрытая алым тряпьем... Вампир или не вампир, а вот что нелюдь - это точно. И до чего же хорошенькая нелюдь, просто слов нет... Глаза и когти как у кошки, а сама тихонькая, как мышка. Настоящая девица давно бы врезала за такое наглое разглядывание, эта же словно не замечает. Голову, красным полотенцем замотанную, наклонила, в пол уставилась, лапки когтистые на коленях сложила, тихоня тихоней.
Они сидели и молчали. Воздух крошечной комнаты постепенно заряжался электричеством.
Шамбло удивительно напоминала настоящую, земную женщину. Тихая, застенчивая, покорная - если, конечно, забыть про четырехпалые когтистые руки, пульсирующие зрачки зеленых кошачьих глаз... про глубокую, невыразимую словами чужеродность. "Извивающаяся прядь алых волос померещилось или все-таки было? А вспышка дикого, инстинктивного отвращения? Почему толпа гналась за ней?"
Джо чувствовал мощное, неуклонно нарастающее возбуждение, слышал частый стук своего сердца... и все смотрел и смотрел на смуглую, робко потупившуюся девушку... А затем ее веки поднялись, зеленые кошачьи глаза с бездонными, мерно пульсирующими зрачками уставились на него в упор, и тогда опять пришло отвращение. Животное она, самое настоящее...
Техасец зябко поежился, встряхнул головой, словно прогоняя наваждение, затем встал. Слабость плоти не относилась к числу главных недостатков знаменитого разведчика. Он молча указал на сложенные в углу одеяла и начал приводить в порядок собственную постель.
А потом Джо проснулся - не так, как обычно, постепенно выплывая из глубин забвения, а внезапно, с предвкушением чего-то очень, очень важного. В окно струился яркий лунный свет. Шамбло не спала, она сидела на сложенных одеялах вполоборота к Джо и неспешно сматывала с головы длинную красную ленту тюрбана. Не обделенный вниманием прекрасного пола, разведчик часто бывал свидетелем подобного зрелища, однако сейчас по его спине пробежал острый холодок.
Техасца охватило предчувствие темного, неизъяснимого ужаса, но он, не отводя глаз, смотрел на Шамбло, затаив дыхание. Смотрел, как завороженный... Красные складки ослабли и... нет, тогда ему вовсе не померещилось... на смуглую щеку упала алая прядь... волос? Волосы? _Красные, как кровь, толстые, как черви... они извивались... они ползали по гладкой, бархатистой коже_...