— Что случилось?
Девчонка смотрела растерянно, но не отвечала. Стояла она довольно далеко от «КамАЗа» и подходить не торопилась. Проехать мимо Стас уже не мог: слишком много испуга было в глазах девчонки. Да и в искореженной машине умирает, может, кто. Он открыл дверцу, спрыгнул на асфальт. Сбоку, за открытой водительской дверцей что-то коротко свистнуло – Стас метнул взгляд вправо, но увидел только стекло дверцы, покрывающееся непрозрачной сеткой, а потом – темнота.
Через секунду тот же свист еще раз рассек тишину легкого весеннего вечера. Егорыч ничего не почувствовал – он все ещё спал.
Тело старика за ноги выволокли из кабины, столкнули под откос дороги. Туда же стащили мертвого Стаса. От пинка ногой следом полетел и шипящий айпод.
В «КамАЗ» забрались стрелявший и девушка, а «Жигули», хоть и были побиты, но оказались на ходу. Третий быстро завел движок легковушки. Через минуту на участке трассы Челябинск – Екатеринбург снова стало спокойно. Солнце окончательно спряталось за соснами.
ГЛАВА 1. УТРО ВОСПОМИНАНИЙ
Я шуганул кошку с постели, с трудом сел на кровати и подумал, что отмечать день рождения посреди рабочей недели это все-таки плохая мысль. Господи, как меня так угораздило-то?.. В последний раз я подобным образом упивался еще когда на УВД пахал, а было это настолько давно, что почти уже в прошлой жизни…
В кармане джинсов верещал сотовый – он-то меня и разбудил. Знать бы еще, где эти джинсы. События вчерашнего вечера вспоминались туго, со скрипом, а некоторые моменты вообще отказывались всплывать в памяти. Повод был, конечно, веский. Во-первых, у моей любимой женщины – Наденьки – случился вчера юбилей, а во-вторых, Марина меня бросила. Тоже вчера. Может быть, в этот раз даже навсегда.
Где же джинсы?.. Наплевать на звонок я не мог – помнил, что сегодня пятница, вполне рабочий день. Антон уехал в командировку, а меня оставил в конторе за старшего: сейчас должно быть, все тридцать два наших сотрудника поочередно мне названивают.
Джинсы я нашел аккуратно висящими на спинке стула, и, хотя телефона в их карманах все равно не было, меня это уже не сильно волновало, потому как посреди моей спальни лежал некий предмет, которого быть здесь никак не должно. Черная замшевая туфля, определенно женская. Мне резко поплохело.
Черт! Черт! Черт! Неужели я допился до того, что позвонил вчера Марине и попросил прощения? А она простила. Ну, вот за что мне это, а?
Теперь я уже ясно слышал шум душа. Не выпуская из рук туфлю, дополз до двери ванной, дернул ручку – заперто – и тихонько поскребся в дверь.
— Я сейчас! – звонко отозвался женский голос. – Минуточку!
С одной стороны я приободрился, голос явно был не Маринкин – что хорошо. Правда, я, хоть убей, не помнил, как зовут его обладательницу, и как она выглядит – что не очень хорошо.
Я молча сполз по косяку на пол, приложил к горящему лбу холодный металлический каблук и попытался хоть немного восстановить в памяти события вчерашнего вечера…
Итак, отмечали день рождения моей любимой женщины, Наденьки Аристовой. Муж моей любимой женщины как раз сегодня уезжает в Москву по работе, потому и собрали они компанию не на выходных, как следовало бы, а в будний день. Гуляли дома у Аристовых, что значительно сужало круг: значит та, что заперлась в моей ванной, мне более-менее знакома. Путем логических умозаключений я установил, что это либо это одна из подруг Наденьки по работе, либо кто-то из ее бывших однокурсниц, либо коллега Стаса – ее мужа.
Первое и второе очень и очень сомнительно: дело в том, что моя Наденька судебный медик, а отношения у меня с представителями этой профессии сложные. Исключая Наденьку, конечно, но с ней мы еще в школе вместе учились, так что это песня отдельная. А остальные… что говорить, если эти дамы весь вечер громко обсуждали эффективность применение опарышей в медицине. С чувством рассказывали, что, если поместить личинку в загнившую рану на некоторое время, то она, не будь дурой, сожрет все мертвые клетки, оставляя ткани чистыми. Нет, не мог я уехать домой ни с Надиной подругой, ни с однокурсницей. Мне столько просто не выпить!