Интуитивно почувствовав, что книга в данной обстановке выглядит лишним предметом, я задержал на ней внимание. В результате её разглядывания укрепился во мнении, что книга рядом с трупом действительно смотрится как инородное тело. После этой мысли мне в голову пришла ещё одна, более важная: труп на ковре тоже лишний предмет, не вписывающийся в интерьер каминного зала.
Оставив на будущее ничем кроме ощущений не подкреплённые мысли об искусственности представшей картины, я обратил свой взор на лицо покойной и оно меня заинтересовало. Без имеющейся в тексте подсказки я бы затруднился определить действительный возраст госпожи Ревун. Она выглядела гораздо моложе своих лет, намного моложе. Кожа на лице была гладкой и лишь полукружья морщин на шее, усугублённых склонённым положением головы, выдавали её настоящий возраст. Глаза были закрыты, светлые, довольно длинные волосы в беспорядке сбились вниз на правую руку и на затылок, оставив открытой левую половину лица. Голова была немного наклонена к груди, отчего подбородок, сместившийся книзу и казавшийся из-за этого массивным, натянул кожу щеки.
Затруднительно было рассуждать о красоте госпожи Ревун. Но я мог со всей определённостью сказать, что в её лице чувствовалась порода. Было что-то неуёмное, вызывающее в этом лице, может быть – для женского лица – чуточку грубое. Возможно, именно по причине такого смешанного восприятия оно невольно притягивало взгляд. Кроме того, лежащая на ковре женщина вовсе не выглядела мёртвой. Казалось, стоит приглядеться, и увидишь, как воротник халата на её груди легко поднимается и опускается в такт равномерного дыхания. Я даже подумал, что рассматриваю какое-то диковинное хищное животное, отдыхающее после охоты. И в следующий момент понял, почему мне представился хищник: из-за губ покойной, рельефно очерченных по самому краю едва заметной грядой плоти, и из-за крыльев носа, которым этой самой плоти немного и не хватило, и они ограничивались маленькими вогнутыми дугами.
Увеличив один из снимков, сделанных сверху, я медленно двинулся от головы к ногам в надежде что-нибудь обнаружить. Осмотр ничего не дал. Я лишь обратил внимание на поперечные выпуклости в основании больших пальцев ног. «У покойной деформированы косточки, – догадался я, – такое часто встречается».
На фотографии с боковым снимком на внешней стороне тапочки едва просматривалось округлое пятно непонятной природы. При максимальном увеличении изображения стали видны мелкие трещины и небольшое вздутие кожи. Я выбрал фотографию со снимком другой стороны трупа и обнаружил на второй тапочке аналогичное пятно. Эти пятна пришлись бы точно на места расположения косточек больших пальцев ног, если бы обувь была надета правильно. Но тот, кто надевал обувь на ноги покойной, тапочки перепутал.
Имея в виду эту ошибку, напрашивался очевидный вывод, а простота в начале расследования нам с Юрием Львовичем никогда не нравилась. И ещё меня посетила неприятная мысль, что слишком часто в моей практике первое впечатление о новом деле оказывается неверным.
Шеф только что закончил говорить по телефону и ждал, когда я оторвусь от монитора. Я поднял голову.
– Ну что, тебе помогла лупа?
В его голосе слышались менторские нотки с той самой заезженной пластинки, и я проигнорировал его вопрос.
– Могу сказать, что опасения вашей старушки не беспочвенны.
– Замечательно! – воскликнул он.
Прежде меня коробили подобные возгласы шефа в подобных обстоятельствах. Но однажды, вспомнив, что на свете существуют патологоанатомы, я подумал, что они тоже, наверное, позволяют себе подобную профессиональную радость, будучи наедине с предметом исследований и находя подтверждение предварительным заключениям. После этого я стал относиться к шефу терпимее.
– Что ты обнаружил? – спросил Юрий Львович, подойдя к моему столу.
Я показал ему увеличенные фрагменты снимков и объяснил, что означают пятна с деформированной кожей тапочек.
На ходу оглаживая бороду, он вернулся к себе за бюро и задумался. Я решил воспользоваться паузой и предложить ему прерваться на обед или хотя бы на кофе с бутербродами, но шеф опередил меня.
– Ты не мог бы детально рассмотреть книгу, лежащую на ковре?
– Она видна только на одном снимке. Причём сбоку, со стороны корешка. А что вас больше интересует, автор или состояние?
Шеф посмотрел на меня осуждающим взглядом.
– Понял, состояние, – сказал я, но на всякий случай ответил на оба вопроса: – Корешок Голсуорси выглядит как у новой книги.