– Закон! Добродетель! Честь! Вы удовлетворены, так забирайте свою добычу!.. Варварский мир, ты этого хотел, вот, смотри, это твоих рук дело. Ну что, доволен ли ты этой жертвой? Доволен ты своими жертвами?… Незаконнорожденный! С вашей стороны было большой смелостью родиться без королевского соизволения, без церковного свидетельства! Ну как, закон? Ну как, честь?
Не плачь, Флава, что все это? Пустяки – детоубийство. Столько робких дев совершали их уже по три раза, столько добродетельных девушек ведут счет веснам своим по убийствам… Варварский закон! Жестокий предрассудок! Мерзкая честь! Люди! Общество! Нате! Нате вашу добычу! Я вам ее отдаю!!!..
Шампавер схватил трупик и забросил его далеко; скатываясь по крутому склону, он разбился о придорожные камни.
– Шампавер, Шампавер, добей меня, – прохрипела Флава, похолодевшая и едва живая, – теперь ты готов?…
– Да!..
– Убей меня, дай мне умереть первой!.. Вот, ударь сюда, тут мое сердце!.. Прощай!!!
Шампавер стал на колени, приложил острие кинжала к груди Флавы и, приникнув грудью к рукояти, навалился на нее всей тяжестью и крепко зажал ее в своих объятиях: холодное железо вошло ей в грудь. Флава пронзительно вскрикнула, и крик этот стоном отозвался в каменоломнях.
Шампавер вытащил нож из раны, поднялся и, опустив голову, побрел вниз с холма и исчез в дожде и тумане.
V
De profundis[351]
На следующий день на рассвете, проезжая по дороге, возчик услышал, как под колесом телеги что-то вдруг хрустнуло, – это был скелет ребенка.
Крестьянка нашла у ручья труп женщины, раненной в сердце.
А на Монфоконских холмах[352] живодер, насвистывая свою песенку и засучив рукава, заметил среди вороха рогатин окровавленного мужчину: его запрокинутая голова была погружена в грязь, и наружу выбивалась только длинная черная борода, а в грудь, как кол, был воткнут огромный нож.
Приложения
Б.Г. Реизов. «Петрюс Борель»
1
Забытый писатель с тяжелой судьбой, рано закончивший свой творческий путь иумерший вдали от родины, страстный республиканец, говоривший о своей эпохе с отчаянием и яростью, Петрюс Борель представляет собою явление своеобразное и вместе с тем типичное для его времени. Молчание окружило его имя, и только изредка кто-нибудь вспоминает о нем как об оригинале и неудачнике, достойном лучшей участи. Между тем его творчество имеет несомненный интерес, а его духовная трагедия позволяет сделать выводы, имеющие значение не только для литературы.
О жизни Бореля мы знаем очень мало.[353] Он родился в 1809 году в Лионе и получил при крещении имя Жозефа-Петрюса. Отец его торговал скобяными товарами, затем продал лавку и переехал в Париж, чтобы дать детям образование. Младший брат Петрюса присоединил к своему плебейскому имени дворянское и назвался Борель д'Отерив, хотя не имел никакого отношения к старинному роду д'Отеривов.
Рассказывая в предисловии к «Шампаверу» биографию своего героя, Борель включил в нее многие факты из своей собственной жизни. Он, так же как Шампавер, учился в какой-то духовной школе, затем по настоянию отца поступил в архитектурную мастерскую, где, тяготясь учением, все же чему-то научился и даже стал зарабатывать своей профессией на пропитание. Потом он занялся живописью в ателье Эжена Делакруа, потому что живопись была в то время любимым искусством романтиков! Кроме того, он писал стихи.
Около 1829 года вокруг него образовался кружок юных художников и поэтов, восхищавшихся его личностью и его талантами, преимущественно литературными. Это были пылкие романтики и поклонники Виктора Гюго. Драма «Кромвель» и особенно предисловие к ней, ставшее чем-то вроде романтического манифеста (1827), а затем сборник стихов «Ориенталии» (1828) сделали Гюго кумиром молодого поколения. Во время знаменитых боев вокруг «Эрнани» (премьера 25 февраля 1830 г.) Борель был уже знаком с Гюго и посещал его салон на улице Жана Гужона. Он увлекался испанской литературой и усвоил манеры испанского гранда – в то время романтики увлекались Испанией.[354] Борель был хорош собой и носил шелковистую бороду, тщательно расчесанную и надушенную, – в эпоху бритых подбородков носить бороду значило бросать вызов обществу и подрывать его устои. Теофиль Готье утверждал, что во Франции только два человека носили бороду Петрюс Борель и Эжен Девериа.[355] Он ошибался: бороду носили многие представители артистической богемы, а также сен-симонисты.[356]
Это был год Июльской революции. Борель принял ее с удовлетворением и радостью, хотя в уличных боях участия не принимал. Вскоре после изгнания Бурбонов он написал стихотворения «Санкюлотида» (о санкюлотах, вспомнив термин 1789–1793 годов) и «Ночь с 28 на 29» (29 июля – день победы революции).
353
Биографические сведения см.: Сlaretie Aristide-Marie. Petrus Borel, sa vie, son oeuvre. Paris 1922; Enid Starkie. 1) Pétrus Borel the Lycanthrope. His life and times. London, [1953]; 2) Petrus Borel en Algérie. Sa carriиre en Algérie comme inspecteur de la colonisation. Lettres et documents inédits, Oxford, 1950
354
Об интересе к Испании во французском романтизме см. Marlinenche. E. L'Espagne et le romantisme français. Pans 1922.
355
Gautier Théophile Histoire du romantisme, suivie de Notices romantiques et d'une Etude sur la poйsie franзaise, 1830–1868 Pans, 1874, p 21.
356
Cm Delécluze E-J Les Barbus dá présent et les Barbus de 1800. В кн. Paris ou le livre des Cent et un, t VII Pans, 1832. Перепечатано в кн. Davic). Louis Son école et son temps Souvenirs par M E J Delécluze Pans, 1855 Появление первых бород в романтическую эпоху Делеклюз датирует 1826 годом и связывает с увлечением средневековьем.