«Неужели, все?» - промелькнула мысль. А что – все, так и не понял для себя… Освобождение? Расстрел? Обмен? Или…?
- Ну, чего застыл, как камень! Тебя купили! Поедешь на равнину… давай быстрее!
Павел подхватил ведра с водой и, спотыкаясь, быстрым шагом, пустился к дому своего хозяина. Холодная родниковая вода выплескивалась на ноги, но он этого уже не замечал…
«Купили… Кто? Для чего? Да все равно кто - лишь бы отсюда подальше…»
На дорогу вышла коза и уставилась на ведра с водой… Ей хотелось пить… Павел фыркнул на нее, чтобы убиралась с его пути… От волнения, он не замечал ничего, кроме этого животного, которое пытается ему помешать…
Коза лишь немного отбежала в сторону, потом, жалобно, заблеяв, кинулась догонять его, стараясь на ходу залезть мордой в ведро…
- Да уйди ты! – прикрикнул на нее Павел, повернулся, споткнулся и упал.
Мальчуган, наблюдавший за все этим, звонко засмеялся.
- Эй, русский! Ты что, козы боишься? Если ты такой трус, зачем пришел на нашу землю? – Он спрыгнул с мазанки и подбежал поближе, - скоро все русские побегут от нас!
За долгие месяцы жизни в ауле, Павел привык к подобного рода, оскорблениям. Он ничего не ответил, потому, что знал – каждое его слово может стоить ему жизни…
С остатками воды, он добрел до ворот, около которых стоял белый внедорожник с большими красными крестами на дверях и капоте. На пороге хижины его уже ждал хозяин, вместе с чернокожим человеком, в незнакомой униформе.
- Вот, русский, за тобой приехали. Собирай свои пожитки и уезжай! – хозяин пренебрежительно отвернулся и заговорил о чем-то с чернокожим.
Павел поставил ведра и стрелой бросился в свою конуру – из вещей у него был только брезентовый плащ и самое драгоценное в жизни – фотография загадочной незнакомки, из далекого прошлого… Павел умудрился сохранить ее, несмотря на все беды и трудности, что выпали на его долю. Он был влюблен в эту девушку, и это чувство, которое он так и не успел испытать в реальной жизни к реальному человеку, до ухода в армию, отчасти помогло ему выжить…
Увидев, что Павел тащит в руках истрепанный брезентовый плащ, чернокожий что-то протестующее закричал и замахал руками.
- Не бери с собой эти лохмотья! – Перевел хозяин, - тебе выдадут хорошую одежду. Оставь это здесь. Возьми воду, что ты принес и умойся! Наш друг не может привезти тебя такого грязного!
Отбросив плащ в сторону, Павел умылся обжигающе холодной водой, обтерся полой своей робы и в ожидании дальнейших приказаний, застыл по стойке «смирно».
Солнце уже перевалило за полдень. Было жарко. Очень жарко. Мухи надоедливо лезли в глаза и в нос. Очень хотелось есть…
Собеседники дружески обнялись, попрощались и чернокожий, сделав жест рукой, пригласил Павла сесть в машину.
«Международный красный крест» - решил Павел, садясь на переднее сидение джипа. Он старался понять – как они его здесь нашли? И неужели, они вернут его на родину? Сказка, да и только!
Машина уже выехала из аула и поехала по узкой дороге, выдувая из-под колес клубы пыли. В салоне стало до умопомрачения прохладно! Сказка! Не может это быть реальностью!
Через мгновение, Павел уже спал. Волнения и усталость сделали свое дело…
-\\-
В самолет, вместе с Павлом, сели еще четверо таких же оборванных, изможденных и запуганных парней. Все они были разных национальностей, и не говорили ни на одном, общем для всех, языке…
Только когда взлетели, стало понятно – не все из них были военнопленные…
Транспортный самолет, с неудобными сиденьями, плохой звукоизоляцией и почти без отопления. По лицам сидящих было видно – ни один из них не имел ни малейшего понятия, куда их везут, и с какой целью…
Раздали сухпайки. Такой вкуснотищи Павел не ел уже давно. Не прошло и минуты – с едой было покончено. Но голод не прошел. Постоянное недоедание... С этим приходилось мириться… Уже долгое время…
Попытки завязать знакомство с такими же, как он – строго пресеклись сопровождающими. Вообще, эти люди совсем не походили на сотрудников МККК. Скорее профессиональные охранники. А может быть, и наемники. Между собой они тоже практически не общались…
С каждым часом росла уверенность, что в самолете не освобожденные из плена, а самые что ни на есть – пленники… И предоставлять им свободу ни кто не собирается…
Уже много часов, монотонно гудели моторы. Еду выдали еще раз… Путешествие казалось бесконечным…
Справа сидел угрюмо, уставившись в пол, лопоухий коротыш. Время от времени, он бросал на Павла вопросительные взгляды. Природа их стала понятна только лишь когда он задал вопрос:
- Ты русский?
Кивок в знак согласия…
- В плен давно попал?
- Не знаю… Я не знаю, какой сейчас год. Какой месяц и число…
- Почекай. Нэ так швыдко… Я плохо разумею, колы ты так швыдко мувишь…
- Поляк?
- Може и так…
- А ты то, как в Афгане оказался?
- Солдат удачи… Гроши нужны…
Один из сопровождающих подошел и по-английски что-то прокричал. Потом показал пистолет и пригрозил им. Так он дал понять – если не замолчат, то будет плохо…
Еще какое-то время прошло в полном безмолвии…
- Нас на органы разберут…
Павел подпрыгнул от неожиданности… Голос соседа справа прозвучал, как взрыв гранаты…
Когда шок прошел, стали проясняться и мозги. Пазлы начали собираться в картину – вовсе не МККК выкупил его у моджахедов. И остальные четверо – их просто похитили, привезли в Афганистан, от куда их забрали эти люди, в незнакомой униформе…
И слова, только что услышанные, вовсе не показались бредом сумасшедшего…
Сразу возникла мысль о побеге… Но из самолета путь только один…
Оставалось ждать… Ждать Павел научился…
Он достал из кармана фотографию… Сердце сжалось в маленький комочек… Тяжелый вздох: «Сколько же нам с тобой придется пережить еще?»
Вспышка злости на судьбу… Почему? За что? Когда все это закончится?
Захотелось ухи. Обязательно с укропом. Да горящую головешку в котелок. Чтобы дымком пахло… Холодной водки, граненый стакан. И забыться, хоть на секунду…
-\\-
Нужно было куда ни будь идти, оставаться на кладбищенской земле всю ночь, Павел конечно же, не мог… Старая акация почти растворилась в темноте… Холод пробирал до костей… Осень… Коварная осень… Днем еще приветливая и предсказуемая, а ночью – обманчивая как разбойница с большой дороги…
Но куда идти? В этом городке не осталось ни кого… Захотелось крикнуть проклятия в адрес этой паршивой жизни… Никчемной, пустой и … такой бесконечной…
-\\-
Из самолета их выводили уже под конвоем. В наручниках и с мешками на головах… Когда открыли дверь – холодный, почти морозный воздух проник под одежду. Доносились звуки большого аэропорта. Только сошли по трапу – их затолкали в автомобиль. Внутри было гораздо теплее, чем в самолете и на улице…
Тронулись. Ни слова. Покорность. Животная покорность.
«А ведь нас, как коров, на бойню везут… И сделать ничего нельзя… Только смириться… И ждать… Ну уж нет! Не выйдет у вас ничего… Пройти через все, и так глупо отдать себя на запчасти… Никогда!»
Длинные руки всегда помогали. Помогли и сейчас – немного усилий, и застегнутые наручниками за спиной руки, оказались уже впереди. Быстро сдернутый с головы мешок, и вот он, дремлющий, ничего не подозревающий охранник. Секунду назад еще живой. Теперь уже нет.