— Так, где твоя Кайра, говоришь?
Глава 4
Выгодное предложение
Из двух зол лучше извлечь выгоду.
Глянцевый замок из чёрного гладкого камня властно возвышался над бушующим океаном. Его острые шпили рвались к серому небу, как солдатские наточенные пики, его зеркальные стены заставляли волны смотреть на самих себя и отступать раз за разом, испугавшись собственной мощи, его обманчиво хрупкое кружево резной отделки ловило вольный ветер в силки и не отпускало. Замок Шанакарт, обсидиановый несокрушимый призрак, призванный первым Императором из самого сердца умершего вулкана, подавлял великолепием. Каждый, кто видел его впервые, шептали «невозможно», но он был. Он есть и будет. Твердыня демонов арши. Как будто сам он — тоже демон, обретший удивительную плоть из колдовского вулканического стекла.
Но сейчас, не замечая всей этой красоты, по внутренней чёрной галерее с высокими сводчатыми потолками, терявшимися в недосягаемой высоте, шёл, погрузившись в мысли, высокий мужчина, одетый в серый с серебром кафтан. Заложив руки за спину и чуть опустив светловолосую голову, он размеренно и почти бесшумно ступал по зеркально-чёрным плитам, и свет, падавший с серых небес через большие окна в галерею, делал облик арши совсем хмурым и будничным. Золотистые волосы, заплетённые в толстую косу, были перевиты по традиции редкими бусами из цитрина, но и их цвет и блеск делались блёклыми и сдержанными. В серых глазах плескались льды, и в них невозможно было читать ни душу, ни мысли. Хотя, есть ли душа у демона?
Двери Малого зала заседаний покорно распахнулись перед ним. За аметистовым столом, в удобных деревянных креслах с высокими резными спинками, так и располагавших к тайным заговорам, уже сидели Старейшины в полном составе, общим числом в восемь персон. Над столом витал лёгкий гул праздных разговоров, которыми старые сплетники развлекали себя в ожидании Наместника. Стоило тому появиться в дверях, как голоса стихли, сменившись покашливаниями, шуршаниями мантий, тихим скрипом сидений.
Селлестераль почувствовал всеобщее лёгкое душевное колебание, как будто единый взмах крыльев сотен бабочек всколыхнул воздух зала. Значит, опять его обсуждали. Он обвёл Совет своими остывшими серыми глазами и промолчал, делая миг ещё более тягостным. Спокойно и медленно, как хищный кот на охоте, прошёл вдоль стола к месту во главе его и плавно опустился в кресло. По правую и левую руку от него два стула были не заняты. Места, принадлежавшие Первому и Второму Принцам Шанакарта.
Селлестераль посмотрел по очереди на каждого из Старейшин. Эти восемь мужей Шанакарта, что сидели сейчас перед ним в церемонных фиолетовых мантиях, отделанных шитьём из золота и серебра, в тонких лёгких княжеских венцах из любимой арши платины, с лицами, настолько наполненными надменностью, что её хотелось обозвать напыщенностью, звались Старейшинами не по возрасту, и даже не по заслугам. Звались они так по праву рождения. Восемь старших сыновей восьми славных королевских родов арши, в древние времена поддержавших первого Императора Астеля Шанакарта и отдавших ему во служение свои короны, заменив их этими вассальными венцами. Легенды с гордостью гласят, что это был добровольный дар, что первые Старейшины признали право сильнейшего демона, склонились перед ним, затаив в сердце ужас перед его мощью и неодолимое желание подчиняться. Смутные призраки этих чувств теперь теребили сердца их далеких правнуков, обратившись в опасения, ненависть, зависть, преданность, уважение и простую жажду власти. Богатая получилась палитра настроений Совета к правящей династии.
— Приветствую вас, мудрые Старейшины Шанакарта.
— Приветствуем тебя, Наместник! — склонили головы в едином жесте Старейшины и выпрямились на местах вызывающе резко. Каждый раз этим напоминают ему, что он лишь замещает Императора. Пока.
— Что ж, начнём совещание.
— За столом отсутствуют Наследник и Второй Принц, — не без удовольствия заметил Князь Лиреллиан Флорентлер, Советник по внешней политике, скользкий и хитрый, как она сама.
— Как Вам, наверняка, известно, Князь, Принц отсутствует в Шанакарте. И это не повод откладывать Совет до тех пор, пока он не соблаговолит почтить нас вниманием.