Первой опомнилась я. И неудивительно — я уже упоминала о силе привычки. Для моего бедного ученика эта сцена происходила впервые, а мне была знакома. Поэтому я нашла в себе силы спросить:
— Что?
А моя поднаторевшая в ужасах жизни подруга нашла силы ответить:
— Вот!
И мы снова впали в оцепенение. Не знаю, сколько бы мы в нем пробыли — возможно, до девяти вечера, когда уборщица запирает помещение, — если б не прозвенел звонок. Вот ведь — во время семестра, когда он необходим, не дождешься, а в сессию вдруг воспрял! И мы вместе с ним. Я лично подскочила вверх по крайней мере на двадцать сантиметров, а более спортивно развитые студенты — не меньше чем на полметра. Что касается Светы, она ограничилась тем, что схватилась за сердце и застонала.
— Это ты нашла в своем столе? — приземлившись, уточнила я.
— Да.
— Сегодня?
— Да.
Я задумалась и сделала гениальный вывод:
— Тогда это не Эдик.
— Что — не Эдик?
— Подбросил.
— А ты сомневалась? Эдик сейчас в морге. Поэтому нож я принесла тебе.
Мои мозги упорно отказывались работать. Блестящий нож словно гипнотизировал. Казалось, он сейчас взлетит и набросится на свою жертву, а кто ею станет — загадка природы. В то же время отказать подруге, очевидно пребывающей в тяжелом состоянии, я не могла, поэтому вытащила из кармана носовой платок, завернула в него загадочный инструмент и сунула в сумку.
— Слава богу! — обрадовалась Света, у которой исчезновение с ее глаз орудия убийства явно вызвало огромное облегчение. — Я так и знала, что ты что-нибудь придумаешь.
— Придумаю? — ужаснулась я. — Ты что имеешь в виду? Опять зарыть его в лесу, чтобы его съели похожие на Курицына жуки?
Жуткий грохот потряс аудиторию. Нет, это не для моих нервов!
— Извините, я упал, — дрожащим голосом сообщил двоечник с последней парты. Упал он, видите ли! Что за не приспособленная к жизни пошла молодежь! А бедная Света из-за него позеленела.
— Знаешь, — горько заметила она, — я уже совсем было решилась идти в милицию признаваться. Но теперь раздумала. Потому что все указывает на меня. Все!
— Не все. А найденная нами большая перчатка?
— Но она найдена нами , и никто, кроме нас, не знает, что мы и впрямь нашли ее у трупа. Заколдованный круг!
— Ладно. Мне надо допринимать экзамен, а вечером мы соберемся втроем и все обсудим. Хорошо? Моя подруга в ответ кивнула с непередаваемым отчаянием и медленно удалилась походкой человека, вынужденного пешком добираться к месту собственной казни.
Вечером мы втроем сидели на лавочке в Летнем саду — погода стояла прекрасная — и с некоторым оживлением смотрели на пакет в моих руках. Нам только что выдали его на почте, и он пришел из Австрии, причем не кому-нибудь, а лично мне. Согласитесь, что получение загадочной посылки из-за границы всегда интересно, тем более в нашей тягостной ситуации. Что называется, пустячок, а приятно.
— Я знаю! — догадалась Света. — Ты, наверное, тайком познакомилась по переписке с австрийцем. На Западе многие хотят жениться на русских. И вот он прислал тебе подарок.
— А это не розыгрыш? — подозрительно осведомилась Настя.
Я засмеялась:
— Единственный австриец, с которым я в своей жизни общалась, — это математик, три месяца назад приезжавший к нам на конференцию. Я его выдала за русского и провела по дешевке в Мариинский театр.
— Как это?
— Там для иностранцев безумно дорогие билеты, а он небогатый. А я достала обычные билеты и на контроле сказала Гюнтеру: «Пойдем, папочка!» Вот его и пропустили. На «Спящую красавицу». Никогда не забуду свои попытки по-английски объяснить ему, кто такая Фея сирени! В конце концов он сделал вид, что понял, но на самом деле наверняка просто устал и отключился. А вообще-то очень меня благодарил. Так что можно смело вскрывать — там не бомба.
И я разорвала пакет. В нем оказалась большая коробка с чрезвычайно завлекательной картинкой на крышке. На картинке симпатичная девушка с вожделением тянула руку к горе конфет. Причем фигура девушки наводила на мысль о том, что счастье отведать сладкого ей выпадает нечасто, и раз уж она дорвалась до вазочки, то не успокоится, пока не слопает все.