Насмешек над собой Крис не любила. И колебаться чересчур долго тоже не умела. Так что, встала, туго затягивая пояс халата. И вышла, касаясь рукой светлой стены в темном воздухе. Сворачивая в тупичок, где смутно темнела на светлом дверь в комнату, утешила себя: скажу, что захотела воды. Или вот телефон нужно зарядить. И вообще, наверное, заперся и дрыхнет.
Ей стало смешно от того, что вдруг перепугался, и заперся, чтоб не посягнула. И вполне уверенно она нажала на дверную ручку. Дверь подалась, стремительно распахиваясь настежь и Крис влетела внутрь, споткнувшись о что-то мягкое и падая руками на край тахты. Затаила дыхание, стоя на коленях перед самым лицом спящего Азанчеева. А сердце от неожиданного кульбита билось так, что казалось — его слышно на улице.
Азанчеев спал. Худое лицо было непроницаемо спокойным, волосы, освобожденные от резинки, спускались на плечо, рассыпавшись прядями по углу подушки. Другое плечо укрывала простыня и Крис сделалось неловко от того, что под ней торчали согнутые мужские колени.
Мужчина вздохнул, и она вдруг представила, он просыпается и видит над собой коленопреклоненную гостью, блестящую во мраке глазами. Закусив губу, медленно встала, и совсем было повернулась уходить, но Азанчеев тоже повернулся, укладываясь на бок, выпростал руку и взял ее пальцы, потянул к себе. Крис подалась, снова опускаясь к его лицу, присмотрелась к закрытым глазам и удивилась. Он спит. Держит ее за руку и — спит, не изменив мерного сонного дыхания.
Она наклонилась ниже и поцеловала Азанчеева в губы. Очень осторожно. Надеясь, что он не проснется. И поднялась, разочарованная тем, что все-таки не проснулся, хотя на поцелуй ответил. И зря ответил, думала, выходя и унося на горящих губах память о прикосновении. Нечестно, так поцеловаться и после — продолжить спать, будто ничего и не было!
Она упала на бескрайнюю постель, похожую теперь на антарктическое поле с торосами, бросила по бокам махрового халата руки. И посмотрела на еле видные спирали и полосы из светлых точек на потолке.
— Охренеть.
Закрыла глаза. Сердце стукало, будто кулаком в ребра. Ну как же зря. Так славно дружили, так спокойно. Теперь вот — какая дружба. И заснула, сердито прикидывая, куда теперь девать свои отношения с Алекзандером и как относиться к роскошной Светлане — бывшей жене.
За окнами сонно горели фонари, капал медленный осенний дождик, отягощая влагой слабые от возраста листья, и они, не выдержав, сламывались черешками, падали, прилипая к асфальту и блестящим автомобильным крышам. Вдалеке, как положено, бухала и громыхала ночная стройка, ее было слышно через герметичные стеклопакеты, но не так, чтоб проснуться. И даже чей-то автомобиль, что заплакал, призывая хозяина, не разбудил Крис и вскоре умолк, повинуясь команде нажатой на пульте кнопки.
Крис крепко спала и видела во сне поцелуй, тот самый, или — еще один? Не просто видела, ощущала, приоткрывая губы и принимая мужской язык, все, вроде бы, как обычно, но почему так невероятно сладко, прекрасно так, нет — восхитительно. — Если бы не бывшая азанчеевская Светлана, что пришла и устроилась в белом кресле, насмешливо разглядывая двоих на постели. И держа в руках клетку с мельтешащими в ней спасенными малышатами. А еще — Шанелька, которая сидела на коленях Васи Конькова, в руках, сложенных горстями — смешные блестящие фигурки из сладкого марципана. Все собрались, удивилась спящая Крис, нехотя отрываясь от ускользающих губ, ну ясно, во сне всякое бывает. Провела пальцами по худой скуле, по шее и жесткому плечу. И повернулась, подтягивая к животу согнутую ногу, укрытую белым покрывалом с кружевной полосой. Задышала мерно, сонно.
Азанчеев, еще минуту постояв рядом с кроватью, поднялся с колен, проводя руками по сбитым спортивным штанам, открывающим худой живот и косточки на бедрах. Подтянул повыше, затягивая шнурок. Крис мирно спала, под рассыпанными черными прядями виднелся кончик носа и смуглая скула, плечо по контрасту с простыней казалось совсем темным.
Мужчина пошел к арке, мягко ставя босые ноги на длинный ворс ковра. Помедлил, оглядываясь, и ступил в темноту. Закрывая дверь в свою обжитую комнату, выключил светильник на стене, свалился на постель поверх простыни и, вытягиваясь, кинул руки за голову. Заоконный свет очертил выступы ребер и впадину живота, упал на босые ноги, блеснул в раскрытых глазах.