— Твой бизнесмен с хвостом, что ли, не приедет? — сумрачно спросил Васька, оттаскивая сумку к вагонам.
— Мы встретимся позже, договорились, — мягко ответила Крис.
Шанелька сочувственно посмотрела на Ваську. Вот бы он улыбнулся, тряхнул стриженой головой, ну не втюрился же он в Крис на полном серьезе! У него наверняка миллион подружек-ровесниц, и полмиллиону из них наплевать, какую он выберет прическу.
Она вытащила билет, проверить номер вагона. И собираясь что-то спросить, обернулась к подруге. А потом — туда, куда та смотрела, пристально, с холодной яростью на смуглом лице.
Вдоль серых вагонов шел Дима Валеев, нес на плече рюкзак, свесивший свободную лямку. А рядом, цепляясь за его локоть, торопилась юная Оленька, цокала шпильками, смеясь и с удовольствием встряхивая мелкими светленькими кудряшками, смотрела по сторонам. Покачивая бедрами, поправляла другой рукой стильную короткую курточку с меховым воротником.
Шанельку качнуло. Она встала покрепче, облизнув мгновенно пересохшие губы. И, хватаясь за локоть подруги, попятилась, укрываясь за ее спину.
— Не хочу. Видеть их. Не могу…
Крис пошла вперед, все быстрее, в пять стремительных шагов оказалась рядом с парочкой.
— Кристина Андреевна! — радостно удивилась Оля, не отпуская мужской руки, — а мы…
И замолчала, потому что рука Крис, прочертив в электрическом мертвом свете плавную дугу, впечаталась в скулу Димы Валеева.
— Ого, — сказал Васька, мрачнея еще больше, — еще один, да? Нифига себе.
Шанелька, не веря глазам, сделала пару шагов вперед, хотя собралась убежать, но куда убежишь за четверть часа до отправления, а еще, после слов Васьки ей нужно было услышать, что скажет ее лучшая подруга ее недавнему жениху.
— Кристина, — сказал Дима, прижимая ладонь к горящей щеке.
— Что? Девочку нашел, да? Я должна, как идиотка, подпрыгивать, высматривать тебя. Тебе русским языком сказано было. Было ведь? Так ты вместо… вместо… таскаешь свою юницу. Я…
— Криси, — Шанелька схватила подругу за рукав, — замолчи, ну, пожалуйста. Я не понимаю ничего. Ты? И Дима вдруг? Я вообще. Совсем.
Крис вырвала руку, продолжая испепелять взглядом унылого Диму, за которого продолжала цепляться Оля и, к ярости Крис, продолжала улыбаться, явно наслаждаясь ситуацией.
— Оля, — Дима попытался высвободиться, — Оля, отойди, дай мне сказать. Кристине.
— Еще чего, — обиделась Оля, повисая и прижимаясь, — имею право. Дело семейное.
— Продолжается посадка в поезд… — вклинился в беспорядочную беседу голос из репродуктора.
— Семейное, — с сарказмом отозвалась Крис.
— Я хочу в вагон, — попросилась Шанелька, бросая рукав подруги и отходя к мрачному Ваське.
— Нет, — повелела ей Крис, — стой!
— Нет, — встрепенулся Дима, умоляюще глядя на обеих, — Шанелька, послушай!
— Нет, — в свою очередь отказалась слушать Шанелька, хотела добавить, насчет, идите вы куда шли, со своей семейной Олей, но слезы мешали. И вообще все непонятно.
— Димочка, — весело сказала Оля, — поцелуй меня, срочно. А то не успеем ведь.
— Оля, прекрати, — с тоской попросил Дима, — Шанелька, у тебя какой вагон? Кристина, времени семь минут всего! Можно, я скажу?
— Нет! — отрезала Крис, увлекая Шанельку к нужному вагону, — скорее, семь минут всего.
— Да черт! — Дима проорал это так, что остановились все, кто рядом бежал и шел, — минуту хоть! И валите, куда угодно! Я, блин, целую неделю, как заяц. С концерта в кабак, электрички всякие. Пиццерия эта закрытая. Русским! Конечно, русским языком!
— Что? — Крис остановилась, дергая руку, но Шанелька тянула ее, не отпуская.
— Русским языком ты мне передавала, да! Тоже мне, Мата Хари! И куда ни приеду, вы, что ли, там? «Болеро» сидел слушал. Как дурак. В лесу носился, потом замок целовал на этом дурацком кафе. Каждый день почти! Каж-дый день. Я что, марафонец какой? Устроили мне челлендж, это наказание такое, да? Мелкая мстя за подругу? Да еще этот «Витязь», на меня там, как на сумасшедшего. Я с краешку посижу, не прогоняйте, свидание у меня. А там сплошные делегации и миллионеры.
Шанелька стояла, открывая рот и пытаясь понять хоть что-то в сбивчивой и очень сердитой речи Димы. А Крис, видимо, понимала, но при упоминании миллионеров удивилась:
— Подожди. Какой «Витязь»? Я же сказала, «Добрыня»! Русским…
— Языком, понял я. Но мне передали — «Витязь».
— Ты что, ты пытался там посидеть?
— Меня на коврике постоять не пустили!
— Заканчивается посадка на поезд… — бархатно предостерег женский голос.