На поле боя люди Макси всегда шли впереди английских войск. Иногда они играли роль разведчиков, чаще — проверяли оборону и укрепления противника на прочность, а потом докладывали о результатах адмиралу Гофу. А иногда и вовсе не утруждали себя являться с докладом. Они несли потери, но немногочисленные. Макси знал всех своих людей, а в некоторых случаях даже их детей. Все они работали на торговый дом Хордунов в Кантоне. Они, конечно, не могли равняться с такими лидерами в области торговли наркотиками, как Денты, Джардин Мэтисоны, Олифанты и проклятые Врассуны. Своим существованием эти люди были обязаны братьям Хордунам и знали это. Они понимали Макси и считали его за своего — парией, отщепенцем. Он никогда не рисковал без нужды их жизнями, но в то же время не уклонялся от драки. Он умел быть лидером, и люди без колебаний следовали за ним.
Макси догнал брата у задней части квартердека, возле гички — быстроходной капитанской шлюпки. Через плечо Ричарда он увидел адмирала Гофа, стоявшего на капитанском мостике, расположенном на высоте семи этажей от нижней палубы, где размещались люди Макси.
Ричард прислонился спиной к палубной лебедке и уперся ногой в медный кабестан.[18] Его взгляд был устремлен в сторону береговой линии.
— Что ты видишь, братец?
— Глаза, Макси. Глаза, наблюдающие за нами.
— Китайцы всегда наблюдали за нами, Ричард, так что же изменилось теперь?
«Эти глаза поджидают нас», — хотел сказать Ричард, но вместо этого отошел на несколько шагов от брата. Некоторые мысли опасно высказывать даже в разговоре с родственниками. Он с удовольствием подумал о сыновьях-близняшках, находящихся в Малайе. В три года они уже были сильными и выносливыми. А вот своей маме они принесли беду. Они родились крепышами, лишив мать последних сил. Ричард помнил ее последние минуты в родильном отделении, как она хватала ртом воздух, словно пытаясь вдохнуть жизнь. Воспоминания эти часто посещали его.
— Мальчики, Сара. Двое мальчиков, — сказал он.
Но в глазах жены метались страх и боль. Она схватила его за руку и притянула к себе, а потом выпалила:
— Почему? Что ты наделал, Ричард! Что ты наделал!
Ричард освободил руку, и ее ногти оставили четыре царапины на тыльной стороне его ладони.
— Сара, прошу тебя… — пытался он успокоить жену.
Но она снова взвизгнула:
— Скажи, что ты наделал?
Она умерла в кровати, но ее искаженное болью лицо и полный ужаса вопрос «Что ты наделал?» жили в памяти Ричарда.
«Как и множество других вопросов», — подумалось ему.
— Как считаешь, будут китайцы драться или снова на потеху нам устроят дурацкое представление, маршируя туда-сюда?
— Что?.. — рассеянно переспросил Ричард.
— Будут они сражаться на сей раз или опять начнут демонстрировать свои ужимки? — повторил вопрос Макси.
Необычные, почти театральные представления, которые китайцы неизменно устраивали перед очередным сражением, вечно заставали европейцев врасплох. Утром китайцы появлялись на поле боя, облаченные в изысканные одеяния из чжэньцзянских шелков и начинали маршировать взад-вперед, хлопая друг друга по спинам. Тем временем несколько солдат в форме пантомимы изображали необузданную ярость. Похоже, по мнению китайцев, все, что было нужно для победы, это вести себя так, будто ты уже победил. Очевидно, думать о деталях предстоящей битвы они предоставляли противнику. Действительно, зачем забивать себе голову всякой чепухой, если ты уже победил? Эти представления продолжались не менее полутора часов.
Когда же, к вящему удивлению китайцев, англичане отказывались поджать хвост и убежать, ратники Поднебесной переходили ко второму акту спектакля на военную тему. Солдаты размахивали древними мечами и издавали странные вопли, выкрикивали оскорбления и проклятия в адрес врага, подпрыгивали, делали сальто и другие акробатические трюки. Все это происходило на расстоянии, но в пределах досягаемости современного стрелкового оружия, которым были вооружены солдаты британского экспедиционного корпуса.
Макси со своими бретерами находился ближе всех к этому шоу и был шокирован. Раздались два выстрела. Пули просвистели прямо над его головой. В ту же секунду ближайший к нему воин-акробат будто завис в воздухе, а потом рухнул на землю, как марионетка, у которой обрезали веревочки. Древний меч оказался под ним. Китаец лежал тихо и совершенно неподвижно. Взбешенный, Макси вскочил на ноги, чтобы выяснить, кто из подчиненных нарушил его приказ, и был потрясен, увидев, как тщедушный посланец королевы Поттингер подпрыгивает, словно мячик, и восторженно вопит:
18
Кабестан — лебедка с барабаном на вертикальном валу, применяемая на судах. (Прим. ред.)