— Это вы на английском говорите?
— На классическом и к тому же идеально правильном. На языке Мильтона и Шекспира, на языке Венценосного Острова.
— Прекрасно. Но это все же английский? Да или нет?
— Можно сказать, что да, английский.
— Замечательно. Вы договорились с мальчишкой о цене, прежде чем приступить к делу?
— Конечно же нет! Я ведь джентльмен!
— О, это было бы слишком грубо…
— Джентльмен торгуется относительно интима так же, как хозяин лавки торгуется с кухаркой или торговка рыбой — с крестьянкой. Порывы души не измеришь финансовым мерилом.
Майло смотрел на третьего графа Чезлвика и улыбался. Отец будет доволен, очень доволен, но Майло не мог отказать себе в удовольствии еще хоть немного порезвиться, прежде чем заплатить за этого дурака и доставить его на беседу с главой клана Хордунов.
— Что он вам делал?
— Делал? Мы… он и я… У нас…
— Вы его оттрахали? Или он трахал вас? Вы у него отсосали? Или он отсасывал у вас? Или вы оба работали только руками?
— Святые угодники!
— Так с вами еще и угодники резвились? Ну, вы даете! — Он непременно должен рассказать Сайласу о том, как достал этого жирного педика. — А теперь скажите мне четко и ясно: где был и что делал ваш член и его член. Где побывали оба ваши члена?
— Да что вы, в самом деле!
— Это Китай, сэр. Не стройте иллюзий. Пусть сейчас вы находитесь в «Парижском доме», это не играет никакой роли. Здесь Срединное царство, и тут не очень щепетильны относительно постельных сюжетов.
— Какое варварство!
— Варварство — не платить за оказанные услуги.
— Да я за всю свою жизнь ни разу…
— Довольно! Или я оставлю вас один на один с этим злым щенком и его очень острым ножиком.
Подумав пару секунд, третий граф Чезлвик произнес:
— Не надо.
Майло посмотрел на жалкого человечка, стоявшего перед ним, — лет около сорока, с фигурой в виде груши и тошнотворно-розовой кожей. Его туфли ручной работы были давно не чищены, а дорогая льняная рубашка — мятой, словно побывала под дождем.
Майло внимательно вглядывался в лицо и тело англичанина, но не видел никаких признаков, которые указывали бы на холеру. Если этот клоун болен, он и на пушечный выстрел не подойдет к дому Хордунов, какого бы благородного происхождения он ни был.
— Так что вы делали с мальчиком? — снова спросил Майло, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более безразлично.
К его удивлению, третий граф Чезлвик наклонился к его уху и стал шепотом перечислять разнообразные позы и сексуальные ухищрения. Когда этот длинный устный список подошел к концу, Майло спросил:
— И сколько времени на это ушло?
— Минут пятнадцать, наверное.
— Всего пятнадцать минут?
— Я рассчитываю на вашу скромность. Прошу, как джентльмен джентльмена, мистер…
Майло протянул толстяку руку и назвался:
— Майло Хордун.
Третий граф Чезлвик ответил вялым, влажным рукопожатием, пробормотав свое имя и титул. Майло попросил повторить, и тот на сей раз представился с большим энтузиазмом.
— Итак, что я могу для вас сделать, ваше сиятельство?
— Ваша светлость, — застенчиво поправил граф. — Видите ли, я, похоже, оказался в некотором затруднении…
— А-а, вы хотите, чтобы я заплатил мальчику за, без сомнения, грамотное обслуживание?
— Если это возможно, я стал бы вашим должником по гроб жизни.
Майло вытащил из кармана пачку банкнот, отсчитал требуемую сумму.
— Да, вы будете у меня в долгу, — сказал он третьему графу Чезлвику.
Ричард посмотрел на почти голого третьего графа Чезлвика, который собирал карты со стола.
— А я думал, вы игрок, сэр.
— Я был… Пытался… Не могу ли я получить обратно хоть часть моей одежды? Очень холодно.
— Боюсь, что нет. Ведь вы проиграли ее в вист.
— Но у меня ничего больше нет.
— У вас есть три письма.
— Но, сэр, это же рекомендательные письма от друзей моего отца!
— От влиятельных друзей?
— О да, полагаю, они весьма влиятельны.
Ричард встал, подошел к письменному столу и достал фотомонтаж, изображающий старшего сына Врассуна и кровоточащую девочку. Он исподволь переглянулся с Майло, и тот едва заметно кивнул. Ричард сел и бросил фотографию на скатерть.
— Узнаете его?
— Так это же тот еврей.
— Осторожнее. Я всего лишь спросил, узнаёте ли вы этого человека?
— Узнаю… Но что он делает с…