Он положил ладонь на поверхность реликвии и, как обычно, испытал трепет при мысли о том, что когда-то к этому предмету прикасался его почитаемый древний покровитель, главный евнух Чэсу Хой, и даже сам Первый император.
Резчик опустился на колени и стал вглядываться в портал, где была изображена Эпоха Белых Птиц на Воде. Он знал, что этот портал открыли с помощью крови. Ему также было известно, что третий портал с изображением Эпохи Семидесяти Пагод открыл на Священной горе сам Первый император. Знал он и то, что второй портал смогут открыть «только люди, познавшие Тьму в Эпоху Белых Птиц на Воде».
Он встал и поднес свечу ближе к закрытому порталу. Его, как и остальную поверхность Бивня, тоже покрывала ажурная резьба, но было очевидно, что она предназначена лишь для красоты.
Резчик вновь сосредоточил внимание на первом портале, где танцевали ханьцы с зажатыми в зубах соломинками. Теперь они знали, что соломинки эти на самом деле были трубками для курения опиума. Опиум шел рука об руку с Тьмой, царившей в Эпоху Белых Птиц на Воде. На мгновение он перевел взгляд на третий портал с его Семьюдесятью Пагодами, а затем снова стал рассматривать закрытый второй портал.
Резчик встал и отступил на два шага от Бивня. Он понимал: должна быть какая-то причина, которая не позволила Первому императору открыть второй портал в присутствии Троих Избранных на Священной горе.
— Должно быть что-то, чего не было тогда на Священной горе, но существует сейчас, в Эпоху Белых Птиц на Воде, — прошептал он. — По всему телу Резчика побежали мурашки, и он заговорил вслух: — Цинь Шихуанди открыл первый портал с помощью крови. Его армии жестоко уничтожили всех тех, кто пытался воспротивиться объединению Китая, строительству Великого канала, созданию общей для всего народа письменности.
Резчик чувствовал: разгадка — рядом. Тому, кто пытался встать на пути Циня Шихуанди, на милосердие рассчитывать не приходилось. Объединяя страну, Первый император залил землю Срединного царства кровью его же народа.
Резчик задержал дыхание и заставил себя сосредоточиться.
— Кровь являлась квинтэссенцией правления Первого императора. — Резчик улыбнулся и продолжил говорить вслух: — Кровь была сутью того времени, поэтому она и открыла первый портал.
Он умолк и попытался сформулировать слова, теснившиеся в его голове, так, чтобы, высказанные, они звучали логично. Что-то очень древнее, чему насчитывались сотни и сотни лет, мешало этому. Но он сумел побороть древнее заклинание и, едва шевеля языком, произнес:
— Кровь была главным элементом тогда. Сейчас главный элемент — опиум.
После трех дней бесплодных попыток открыть портал Резчику показалось, что он наконец нашел решение. Утром четвертого дня он развернул банановый лист, в который был завернут шарик опия, стер с него остатки лэва, толченых маковых коробочек, и прилепил вязкое вещество к тому месту, где должен был располагаться второй портал. Прошло совсем немного времени — и на поверхности Бивня появилась трещина. Она удлинялась по горизонтали, затем пошла вниз, налево и снова вверх, очертив границы портала. Резчик вставил в трещину тонкую стамеску и легонько надавил. На пол упали две костяные панели, и взгляду его предстала сценка, изображавшая нескольких китайцев — уже без выбритых на маньчжурский манер лбов и косичек. Они находились в пещере, стояли вокруг стола и, склонившись, рассматривали что-то лежавшее на нем. Что именно они разглядывали, понять было невозможно, но за их спинами Резчик увидел трех женщин, одетых в то, что сегодняшние жительницы Шанхая называли современным платьем.
Он отступил от Бивня. Над первым и вторым порталами были вырезаны слова: «Эпоха Белых Птиц на Воде» и «Эпоха Семидесяти Пагод», но над только что открывшимся никаких надписей не было. Резчик понимал: тут что-то не так, и поэтому продолжил эксперименты с опием.
Следующей ночью он окурил опийным дымом фигурки стоявших в пещере мужчин и женщин. К его удивлению, кость над порталом стала видоизменяться, и на ней появились какие-то выпуклости. Резчик натер это место вязким опием, после чего все лишнее осыпалось, и на поверхности кости отчетливо проступили китайские иероглифы. Надпись, которую они составляли, гласила: «Придет Человек с Книгой, и Женщина будет направлять его шаги».
* * *