Какое-то время я разглядываю руки водителя. Длинный ноготь на мизинце — повальная мода. Насколько я знаю, это признак «аристократа»; такие ногти подчеркивают, что их обладатель физическим трудом от роду не занимался. Опять же, в ушах ковыряться удобно.
Шифу ведет машину, иногда удерживая руль раскрытыми ладонями. Раньше я боялся с такими ездить, а сейчас привык. Да и выпитого вполне хватает, чтобы не заморачиваться по пустякам.
Отпиваю уже успевшего согреться вина.
Буклет фитнес-центра выбрасываю под сиденье...
Такси резво мчится среди автобусов, легковушек и мотоциклов.
Работает радио — новостной канал.
— Мэйго? — оборачивается ко мне шифу.
Гордо возражаю:
— Нет, не американец. Русский.
Водитель оживляется. Начинает о чем-то быстро лопотать, щеголяя словами «Путин», «товарищ» и «очень хорошо».
О том, что президент у нас новый, он не знает, да и наплевать.
Я люблю болтать с таксистами. Если есть о чем, конечно. Бывает, попадаются такие кадры, что и читать не умеют и на общепринятом путунхуа говорят с трудом, едва ли не хуже меня. Встречаются сумрачные, молчаливые типы, с клокочущим на дне простоватой души раздражением: втянув голову в плечи, вертят осточертевший руль и пытаются под конец всучить фальшивую купюру на сдачу. А однажды меня вез совсем нервный мужик — елозил, подпрыгивал в кресле, бормотал что-то, зло косился на пассажирское сиденье, беспрерывно сигналил. Дело было зимой: в салоне жарко от печки, душно, окна закрыты и отчетливо тянет дерьмом. Я поначалу подумал: показалось, но на очередном светофоре убедился — водитель откровенно хотел просраться. Потому и ерзал, пускал громко газы и вообще был неспокоен. Сказал ему: остановись, где удобно, возле магазина или ресторана, сходи в туалет, я подожду, не проблема. Он посмотрел на меня с сожалением... Потом разъяснил — раз клиент в машине, водитель должен сначала доставить его в нужное место, а свои дела делать уже потом. Сервис! Качество и контроль. И опять громко бзднул. Пердеть при клиенте правила, очевидно, позволяли.
Все же мне удалось его уговорить, хотя бы приоткрыть окно. Ехал и поражался тонкостям восточного быта.
— Мой племянник ездил в Санкт-Петербург. Работал там, на строительстве, — говорит мне вдруг мне шифу. — Холодно там у вас.
Поддакиваю:
— Не жарко, это верно.
Удивительные вещи, на грани абсурда. Опять какая-то мистическая, настораживающая связь. Племянник таксиста ездил в холодный Питер — что-то там возводить. А моя бывшая жена летит из Питера в шанхайское пекло, и ее фирма тоже собирается здесь что-то строить.
Не сидится людям на месте. Вот и я — прусь в этой колымаге куда-то... Но, по крайней мере, ничего не созидаю и не возвожу, никакой от меня суеты: я покорно плыву, качусь, бреду, ползу — не создавая проблем.
Потому что все — херня, и все — суета сует.
В моей жизни нет движения вперед. Она — вязкое, как сон душной ночью, торможение, без начала и конца.
Таксист тараторит без умолку:
— Может, и я туда поеду как-нибудь. В Шанхае с работой совсем трудно — столько народу, это же кошмар! Я сам из Нанкина, в Шанхае пять лет уже, но задерживаться не собираюсь: не нравится мне. Тебе вот тут — нравится?
— Нормально тут. Бывает хуже.
— «Нормально»... Кухня не та совсем... Племянник хвалил ваш Петербург. Красивый, говорит, и пустой почти. У вас людей мало, а работы много. Только еда плохая. Может, открою ресторан — будет и в Петербурге что вкусно поесть!
Под шоферскую болтовню я развлекаюсь тем, что сочиняю рекламный туристический проспект. Допустим, приедет в Питер — Шэнбидэбао по-китайски — и водила этот, с семьей, и племянник его, и еще чуток народу из местных... Обживутся, устроятся. Пройдет лет, скажем, пятьдесят... Миграция немного утихнет. Разве что потянутся в город в начале лета туристы, горящие желанием увидеть белые ночи. И будут они в руках теребить красочные буклетики, а там... Стиль, думается мне, с нынешних времен не поменяется нисколько. Китайцы — люди консервативные. Поэтому в буклете будет вот что:
«Один из красивейших городов Народной республики расположен на северо-западе страны. Город-легенда, открытый ветрам перемен — Шэнбидэбао, с населением более... (хм... сколько бы?.. ну, пусть будет средней величины город, так и быть!) пятнадцати миллионов человек.
“Северный Дракон Поднебесной”, — так романтично называют его сами жители.
Когда-то отсталый центр отдаленной провинции, известный лишь своими оросительными каналами и особым сортом риса, выведенного учеными по заданию партии для сурового местного климата, Шэнбидэбао уверенно шагает в будущее вместе со всей страной и народом. Ныне это один из современных центров экономики и культуры, где история тесно переплетается с современностью.
В этом легко убедиться, совершив прогулку по городу — пешую или автобусную. Однако советуют знатоки, лучше всего — проехаться на велорикше. Оросительные каналы, изрядно подпортившие стены зданий и весь городской облик, давно превращены в современные проспекты и линии надземного метро — скоростного «чэнгуй». Билет на поезд стоит от трех до пяти юаней, в зависимости от маршрута, но высокая скорость, тонированные окна и шумопоглощающие щиты мешают рассмотреть этот удивительный город в подробностях.
Присоединимся к знатокам и вместе с ними возьмем велорикшу, благо их в городе достаточно. Лучше всего сторговаться с проводником на Ции гуанчан — Площади Восставшего народа. Движение по центральному проспекту затруднено: на месте снесенного недавно Кашань цзяотан — старого буддийского храма, темным пережитком прошлого омрачавшего великолепие главной торговой улицы, ведутся строительные работы. К началу следующего десятилетия здесь планируется открытие крупнейшего в Евразии аквапарка. Воду для нужд комплекса предполагается забирать из канала «Чимогужэнь шуйдао». По легенде, канал был вырыт под руководством одного из основателей города — мудреца Чимогужэнь[12], прославившегося трактатом о пользе ума. Знаменитые Летающие львы, по китайской традиции, охраняющие значимые места, будут установлены при входе в комплекс. Справедливости ради надо заметить, что наиболее ценные в историческом смысле религиозные постройки по решению КПК и просьбе ЮНЕСКО решено оставить. Так, со стороны Дасюэхэаньцзе — набережной местного Университета хорошо видно в лучах солнца золотую крышу Исацзи цзяотан — пагоды, стены которой помнят визиты императоров прежней династии. На крыше пагоды оборудована смотровая площадка, открывающая вид на Старый город и рисовые поля на островах. Удивительный по архитектурному исполнению храм построен на месте гибели странствующего императора-освободителя Поднебесной. Толпы туристов со всех концов света съезжаются в Шэнбидэбао почтить его память. О смене времен года жителям и гостям города напоминают знаменитый Сад лета «Сяцзиюань» и Дворец зимы «Дунгун», излюбленные места отдыха прежних владетелей государства.
Небольшая, но исполненная величия Вангунчан — Площадь перед Императорским дворцом — с развевающимся над ней Красным Знаменем, заставляет посетителей вспомнить о яростной освободительной борьбе народа за трудовое счастье. Пройдя по мосту Гунцяо на другой берег неширокой Невахэ, можно совершить водное путешествие по желтым водам на отреставрированном корабле с романтическим именем «Шугуан» — «Рассвет». К услугам туристов лучшая кухня провинции, казино и массажные салоны. «Шугуан» отходит ежедневно от пристани у здания Хайцзюнь цзунбу, острый шпиль которого видно со всех сторон Старого города. На небольшом острове Туцзы[13] расположен Бидэбао чэнбао — известный оборонительный форт. Политика открытости и реформ изменила имидж этого мрачного сооружения: сейчас здесь открыты многочисленные магазины одежды, караоке-рестораны, а также деловые офисы.