Покупатели огнестрельного товара не обманули — позвонили через два дня. Но при непосредственном контакте мистер Джонсон услышал только ритуальный набор вежливых фраз, завершившихся очередной просьбой подождать. Сделка, из-за которой он приплыл в Шанхай, как часто случалось в нелегальном бизнесе, откладывалась. Впрочем, сейчас торговец только порадовался возможности задержаться в городе. И при следующей встрече с Натальей предложил ей полный "ангажемент" на время своего пребывания в Королеве Азии (1). Пообещав отдавать все деньги соплеменнице, в обход грабительского посредничества мадам Лихуа.
Поколебавшись, девушка согласилась и, придумав для "фирмы" неурочно начавшиеся месячные, стала приезжать в гостиницу каждое утро. Наталья сразу поняла, что более чем понравилась соотечественнику, но не спешила злоупотреблять его отношением. Присматриваясь к мужчине, она вела себя подчеркнуто скромно, не проявляя ни в чем инициативы.
Дни напролет они проводили в гостинице, занимаясь любовью. Вечером шли ужинать в ресторан, а потом обычно отправлялись в кино. Наталья обожала кинематограф, и меньше чем за неделю он посмотрел столько лент, сколько случалось за полгода у себя в Чикаго.
* * *Александр прилег рядом и, отведя рыжие завитки, поцеловал девушку в шею. Наталья послушно отложила недоеденную гроздь на ночной столик. Но на поцелуй в пахнущие виноградом губы ответила вяло, а зеленые глаза оставались открытыми. Он поцеловал грудь и захватив зубами сосок, слегка сжал. Девушка едва заметно вздрогнула, еще раз куснув сосок, он вернулся к губам. Наталья обняла его, притянула к себе. Умелые пальцы скользнули вниз по его животу, помогли войти. Крепкие ноги нажали сверху на ягодицы…
После секса вместе приняли душ и, вернувшись в комнату, Александр заказал обед. Ждать пришлось не долго, через четверть часа в дверь номера постучали. Накинув халат, Наталья вышла из спальни в гостиную, чтобы впустить официанта с тележкой. Александр подписал счет и выдал заулыбавшемуся пареньку хорошие чаевые.
Молча пообедали.
Допив чай, Наталья отставила чашку и, порывшись в сумочке, достала коробку дамских папирос. Вставив тонкую папироску в желтоватый костяной мундштук, прикурила от зажженной Александром спички. Выпустила облачко ароматного, с горьковатым вишневым привкусом, дыма. Прошлась по комнате.
— Куда пойдем вечером? — спросил он. — Может быть, в дансинг?
— Нет, — девушка опустилась на кровать.
Скинув мохнатые тапочки, забралась с ногами на постель и уселась по-турецки. — Пойдем в кино. Но попозже, когда стемнеет.
Наталья не хотела показываться с ним в местах, где вероятность встретить девушек с "фирмы" была выше. Поясок шелкового, в пестрых драконах, халата разошелся и взгляд Александра невольно задержался на плоском загорелом животе и соблазнительном треугольнике под ним. Почувствовав нарастающее желание, мужчина поднялся со стула, но Наталья попросила:
— Давай чуть попозже. Лучше расскажи мне что-нибудь.
С шутливым стоном Александр повалился на постель.
— О чем рассказать? — спросил он, поворачиваясь к скалящемуся между лопаток Наталья шелковому дракону.
— О себе, — ответила девушка. — Ты вот обо мне все выпытал, а я о тебе совсем ничего и не знаю.
— Тогда спрашивай. Кстати, тебя я три дня допрашивал, прежде чем разговорилась. И рассказ твой, — Александр хмыкнул, — как в анкете: родилась, училась, работала машинисткой, теперь — в борделе.
Она пожала плечиками:
— Я интересно рассказывать не умею. "Девушкам" вообще полагается только слушать. И не мешать клиентам говорить о себе.
"А я не просто клиент", — чуть не сорвалось у него, но Александр вовремя сдержался. Наталья легла и, опустив голову на подушку, встретилась с ним взглядом.
— А расскажи мне сказку, — предложила она. — Я в детстве любила слушать — мне мама часто рассказывала. Ты умеешь?
— Не знаю, но могу попробовать. Только для моей сказки нужно… нужно… — он вытащил из внутреннего кармана пиджака, висевшего на стуле, портсигар. — Необходимо настроение. Особое.
В портсигаре лежали папиросы, которые он делал сам, набивая смесью слабого табака и бенгальской ганджи (2). Закурив, Александр несколько раз глубоко затянулся и вручил папиросу подруге:
— Держи. Старайся подольше не выдыхать дым.