Ли Шанъинь, поэт эпохи Тан, считается трудным для понимания. Его стихотворение о цитре очень известно. Конечно, речь в нем идет вовсе не о древнем музыкальном инструменте. Кстати, непонятно, почему Чэнь вдруг вспомнил стихотворение именно сейчас.
Может, все дело в убийстве?
Убитая – молодая женщина. Жизнь, прерванная на взлете. Порванные струны. Утраченные звуки. Жизнь, прожитая лишь наполовину.
А может, дело в чем-то другом?
3
Управление полиции Шанхая находилось на улице Фучжоулу, в старом, шестидесятилетней давности, здании из коричневого кирпича. Серые железные ворота охраняли двое вооруженных солдат. Но Чэнь, как и другие полицейские, проходил в управление через калитку, за которой стояла будка привратника. Время от времени, когда ворота распахивались, пропуская машину какого-нибудь важного гостя, прохожие могли видеть извилистую подъездную аллею с мирной цветочной клумбой посреди просторного двора.
Часовой отдал ему честь; Чэнь ответил и поднялся к себе в кабинет, на третий этаж. Собственно, кабинет представлял собой лишь крошечное помещеньице, отделенное перегородками от общего зала, в котором работали более тридцати сотрудников отдела особо тяжких преступлений. Все они сидели за общими столами, теснились в узких проходах и подходили к общему телефону.
На распахнутой двери его кабинетика горделиво сияла в лучах утреннего солнца медная табличка: «Старший инспектор Чэнь Цао». Она, как магнит, то и дело притягивала к себе его взгляд. Помещение было тесным. Большую его часть занимал коричневый дубовый письменный стол с коричневым креслом на колесиках. Две чайные чашки приходилось ставить на темно-зеленый стальной картотечный шкафчик у двери, а термос – на книжную полку, стоявшую на полу. Стену украшала единственная обрамленная фотография: товарищ Дэн Сяопин стоит на мосту через реку Хуанпу под черным зонтиком, который держит над ним мэр Шанхая. Единственной роскошью кабинетика можно было считать крошечный холодильник, но Чэнь настоял на том, чтобы им пользовались все сотрудники. Как и квартиру, отдельный кабинет он получил после повышения.
В управлении считали, что своим повышением Чэнь обязан новой кадровой политике, провозглашенной товарищем Дэн Сяопином. Вплоть до середины восьмидесятых повышения приходилось ждать очень долго. Заняв очередной пост, человек мог пробыть там вплоть до пенсии. Впрочем, и выходить на пенсию по достижении определенного возраста было не обязательно. Например, старший инспектор в возрасте за пятьдесят считал, что его карьера сложилась удачно. В результате же новых кадровых инициатив, выдвинутых Дэном, даже высокопоставленным руководящим работникам приходилось уступать свои позиции молодым и выходить на пенсию. Возможность выдвинуться получили молодые люди с высшим образованием. У Чэня было и то и другое – хотя некоторые его коллеги не слишком тепло относились и к молодости, и к высшему образованию. Для них высшее образование немногого стоило. Особенно такое, как у Чэня, – специалист по английскому языку и литературе. А молодость… Многие полицейские считают, что в их работе опыт приходит с возрастом.
Поэтому положение Чэня было каким-то промежуточным. Как правило, старший инспектор занимает должность начальника отдела особо тяжких преступлений. Прежний начальник вышел на пенсию, а вместо него пока никого не назначили. Чэнь считался начальником особой бригады, состоящей всего из пяти человек, – вместе с ним самим и его заместителем, Юй Гуанмином.
В общем зале Юя не было видно, но среди груды бумаг на столе Чэнь нашел его рапорт об осмотре места происшествия.
«Осмотр производил: Юй Гуанмин. Дата: 11 мая 1990 г.
1. ЖЕРТВА. Пол: женский. Имя: неизвестно. Одежда: отсутствует. Тело обнаружено в канале Байли, в черном пластиковом мешке. Возраст: приблизительно 28 – 32 года. Телосложение: крепкое, вес – около 50 кг, рост – примерно 164 см. Трудно представить, как она выглядела при жизни. Лицо немного раздулось, но нет ни кровоподтеков, ни царапин. Брови тонкие, темные, нос прямой, лоб широкий. Ноги длинные, не искривленные; ступни маленькие, с длинными пальцами. Ногти на ногах выкрашены лаком пунцового цвета. Руки также маленькие; пальцы ухожены. Колец и иных украшений нет. Под ногтями не обнаружено ни крови, ни грязи, ни частиц кожи. Бедра широкие; растительность на лобке обильная, угольно-черного цвета. Возможно, перед смертью убитая вступала в сексуальные отношения. Следов побоев нет. Обнаружен небольшой, едва заметный синяк на шее, едва различимый, и маленькая царапина на ключице. В остальном – кожа гладкая. Иных синяков и кровоподтеков нет. Отсутствие ушибов на ногах также предполагает, что перед смертью жертва не сопротивлялась. Мелкие точечные кровоизлияния вокруг глаз позволяют выдвинуть гипотезу о том, что смерть наступила в результате удушения.
2. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Канал Байли, небольшой канал на реке Сучжоу, находится на расстоянии около 5 км от Шанхайской бумажной фабрики. Русло почти пересохло, берега заросли кустарником. Несколько лет назад здесь решено было построить химкомбинат, но впоследствии планы изменились. На одном берегу Байли нечто вроде кладбища; повсюду разбросаны могилы. Добраться до канала трудно – как по суше, так и по воде. Автобус туда не ходит. По словам местных жителей, рыбачат там также редко.
3. СВИДЕТЕЛИ. Гао Цзылин, капитан катера «Авангард», служит в шанхайском речном патруле. Лю Голян, школьный друг капитана Гао, старший инженер центра ядерной физики в Цинхае. Оба члены партии; судимостей нет.
Вероятная причина смерти: удушение в сочетании с сексуальным насилием».
Дочитав рапорт, старший инспектор Чэнь закурил сигарету и некоторое время сидел в тишине. Рассматривая кольца дыма, которые, завиваясь, поднимались к потолку, он обдумывал две версии. Жертву могли изнасиловать и убить в лодке или на катере, а труп бросили в канал. Или преступление совершилось в другом месте, а к каналу тело привезли или притащили.
Первая версия казалась маловероятной. Убийце было бы необычайно трудно – чтобы не сказать «невозможно» – совершить преступление с другими пассажирами на борту. Если других пассажиров не было, зачем засовывать труп в пластиковый мешок? Канал расположен далеко от населенных пунктов и дорог; скорее всего, убийца сделал свое черное дело среди ночи – зачем было прятать тело в мешок? Ко второй версии пластиковый мешок подходил, но в таком случае убить жертву могли где угодно.
Когда Чэнь снова выглянул в общий зал, Юй сидел за столом и маленькими глотками пил чай. Чэнь автоматически пощупал термос, стоящий на полу. Воды еще достаточно. Не нужно спускаться в бойлерную к общему титану. Он позвонил Юю по внутреннему телефону.
– Здравия желаю! – Юй появился на пороге меньше чем через минуту. Высокий, лет сорока с небольшим, среднего роста, с суровым морщинистым лицом и глубокими проницательными глазами. В руке он держал большую коричневую папку.
– Наверное, вчера вы засиделись допоздна. – Чэнь предложил своему заместителю чашку чаю. – Отлично справились. Я только что прочел ваш рапорт.
– Спасибо.
– Утром новых сведений по делу не поступало?
– Нет. Я все написал.
– Среди пропавших без вести, заявленных в розыск, ее нет?
– Ни одна женщина из списка пропавших без вести не похожа на нее. – Юй протянул начальнику папку. – Вот фотографии; их только что напечатали. Вряд ли она долго пробыла в воде. По моим подсчетам, не больше двадцати часов.
Чэнь начал перебирать фотографии. Тело убитой на берегу – обнаженное, потом закрытое одеялом. Несколько крупных планов. На последнем фотограф увеличил ее лицо. Снимок был сделан в морге; тело закрывала белая простыня.
– Что вы думаете? – Юй медленно подул на горячий чай.
– У меня есть две возможные версии. Но до того, как мы получим результаты вскрытия, ничего нельзя утверждать наверняка.