– Допустим, ваша версия верна – гипотетически, конечно. Допустим, у Гуань и У была любовная связь, а потом они поссорились. – Ли говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. – Зачем У заходить так далеко? Он ведь просто мог бы отказать Гуань, а потом перестать с ней встречаться…
– Да, но, возможно, Гуань, чтобы вынудить У поступить так, как она хочет, пошла на какой-нибудь отчаянный шаг, – возразил Чэнь.
– А по-моему, нет. Гуань прекрасно понимала, что на нее равняется вся страна. Она не могла так рисковать своей репутацией! Скажем, она пригрозила бы сообщить обо всем на работу У. Ну и что? Как по-вашему, руководство журнала придало бы большое значение интрижке своего сотрудника?
– Может, да, а может, и нет – кто знает?
– Ваша версия объясняет многое, но у нее имеется изъян. Я не вижу в его поступке настоящего мотива.
– Именно мотив мы сейчас и ищем.
– Как насчет алиби У?
– Согласно показаниям Го Цзяна, У Сяомин всю ночь провел в его студии, где печатал фотографии. Поскольку У профессиональный фотограф, у него в доме имеется все необходимое оборудование и даже фотолаборатория. Почему именно в ту ночь ему понадобилось поехать к Го?
– У как-то объяснил свой поступок?
– Сказал, в его лаборатории что-то испортилось, но в это верится с трудом. Го не профессионал; у него даже нет необходимого оборудования. Какой смысл У ехать к нему? Зато нам известно, что Го – закадычный приятель У. Он просто пытается покрыть своего дружка.
– Ну все-таки алиби есть алиби. – Ли с сомнением покачал головой. – Что вы намереваетесь делать дальше?
– С ордером на обыск мы сможем заполучить больше улик.
– Чем вы при данных обстоятельствах сумеете обосновать необходимость продолжать расследование в отношении У?
– Пока мы не предъявляем ему обвинение в убийстве. Для начала более чем достаточным основанием является фальшивая справка о браке. Свидетельница, которую я нашел в Гуанчжоу, может дать показания против У, ей известно не только насчет подделки документа. Она своими глазами видела, как У делал порнографические снимки Гуань. Можно обвинить его в буржуазно-декадентском разложении.
Ли хмыкнул.
– Буржуазно-декадентское разложение! Модное обвинение. – Внезапно секретарь парткома встал и раздавил на подносе недокуренную сигарету. – Товарищ старший инспектор Чэнь, я не случайно так поздно вызвал вас к себе. Я хотел обсудить с вами не только ход расследования, но и кое-что другое.
– Что же?
– На вас поступил рапорт.
– Рапорт? На меня? – Чэнь тоже встал. – Что я натворил?
– В рапорте говорится о вашем буржуазно-декадентском разложении – как ни странно, вам вменяется в вину то же, что вы намерены предъявить У. Так, сообщается, что в ходе пребывания в Гуанчжоу вы были неразлучны с неким бизнесменом, обладающим сомнительной репутацией; вы ходили во всевозможные дорогие рестораны по три раза в день…
– Товарищ секретарь парткома, я знаю, о ком вы говорите. Речь ведь идет о господине Оуяне, не так ли? Да, он бизнесмен, ну и что такого? Сейчас правительство поощряет людей открывать собственное дело. Да, он пару раз угостил меня, но только потому, что он тоже пишет стихи.
– Я еще не закончил, – сказалЛи. – В рапорте также говорится, что вы посещали так называемый массажный салон.
– Ах вот оно что! Массажный салон! Да, я ходил туда, потому что мне нужно было найти Се Жун, свидетельницу, о которой я только что упомянул. Она там работает.
– Согласно копии чека из массажного салона, вы оплатили ей так называемый «полный набор услуг». Сотрудники общественной безопасности раздобыли копию чека; всем известно, что значит «полный набор» тамошних так называемых услуг!
Вот уже второй раз в течение одного дня при Чэне упоминали сотрудников общественной безопасности. Сначала директор Яо, теперь Ли. Один из отделов министерства общественной безопасности занимается как раз внутренними проверками; сотрудников этого отдела полицейские боятся как огня.
– Почему общественная безопасность вдруг заинтересовалась мной?
– Если вы не сделали ничего плохого, вам не нужно беспокоиться о том, что посреди ночи к вам в дверь постучит дьявол.
– Не представляю, как им удалось раздобыть копию чека из массажного салона. Такого чека нет даже у меня. Честно говоря, за меня заплатил господин Оуян. Я собирался встретиться со свидетельницей и даже не знал, где она работает. Что же касается «полного набора услуг»… Не знаю, что это означает для других. Я не воспользовался ни одной тамошней «услугой».
– Но зачем приходить к свидетельнице в салон? – спросил Ли, прикуривая очередную сигарету. – Вот мне, например, непонятно, почему вы не велели привести девушку в управление полиции Гуанчжоу для допроса. Так, во всяком случае, положено поступать по закону.
– Ну… я решил, что, если приду к ней, она будет откровеннее.
Старший инспектор Чэнь подумывал о том, чтобы отвести девушку в участок, но он ведь дал слово профессору Се, а кроме того, ему не хотелось подставлять Оуяна, которому он был многим обязан. И потом, секретарю парткома Ли, который живет в жилом комплексе для руководящих партийных работников в западной части улицы Хуайхайлу, невдомек, как боятся связываться с властями простые люди вроде Се Жун. Се не осмелилась бы давать показания против У в управлении полиции.
– Я пробыл в Гуанчжоу всего пять дней, – продолжал Чэнь. – Поскольку здесь у меня много дел, я не мог себе позволить не спеша расследовать убийство Гуань Хунъин обычным порядком. Да и сотрудники управления в Гуанчжоу слишком заняты; у них не было времени для того, чтобы помочь мне. У меня не оставалось другого выбора.
– В массажном салоне вы провели более двух часов наедине с девушкой. Потом вы повели ее в отель «Белый лебедь», где заказали отдельный кабинет. За ужин вы заплатили свыше пятисот юаней – больше вашего месячного жалованья. И это вы называете расследованием, товарищ старший инспектор Чэнь?!
Значит, за каждым шагом Чэня в Гуанчжоу следили. Он понял, что отпираться бесполезно. Секретарь парткома Ли прекрасно осведомлен о его поездке.
– Товарищ секретарь парткома Ли, у меня есть объяснение.
– В самом деле?
– Да. Я угостил девушку, чтобы заручиться ее поддержкой. Да, ужин дорого обошелся мне, но в Гуанчжоу все очень дорого. И кстати, за ужин я расплачивался из собственного кармана – своими деньгами, а не казенными.
– Угощать девушку из массажного салона! Вот настоящая щедрость!
– Товарищ секретарь парткома Ли, я ведь расследовал там убийство. Я решил найти подход к свидетельнице способом, который счел нужным и правильным. Кстати, почему за каждым моим шагом в Гуанчжоу так пристально следили?
– Ваши тамошние похождения, возможно, возбудили подозрения.
– Товарищ секретарь парткома, именно вы дали мне рекомендацию в партию. Если вы мне не доверяете, какой мне смысл оправдываться дальше?
– Я вам доверяю, товарищ старший инспектор Чэнь. Кстати, я заверил сотрудников общественной безопасности: все, что вы делали в Гуанчжоу, необходимо для расследования. Я даже сказал, что вы предварительно все обсудили со мной.
– Спасибо, товарищ секретарь парткома Ли! Вы столько делаете для меня с первых дней моей службы в управлении! Я очень вам признателен.
– Не стоит благодарности. – Ли покачал головой. – Я знаю, что вы все делаете правильно. В том числе и сейчас.
– Значит, нам нужно… – Чэнь неожиданно закашлялся и поспешно закрыл рот рукой, – продолжать следственные действия?
– Об этом даже не мечтайте. – Ли вздохнул и подался вперед. – На вас собирались подать официальную жалобу. Вот почему я как могу защищаю вас. Но вряд ли мне удастся многое для вас сделать.