– Мерзость, – Ребекка отшатнулась от аквариума и словно не нарочно наткнулась спиной на Германа и демонстративно замахала ладонью перед лицом, – мне сейчас дурно станет!
– Какой же вы тогда ученый? – осадил ее Сиу Чэнь, – Наши маленькие друзья помогают делать очень большую работу! Мы занимаемся изучением механизма, благодаря которому червям не страшны никакие токсины, находящиеся в почве и продуктах гниения опавшей листвы, которая составляет основную часть их питания. В этом Lumbricina и другим червям помогают молекулы, которые нейтрализуют полифенолы. Представьте, если бы пищеварительная система человека тоже смогла бы выделять такие молекулы, мы стали бы нечувствительны к ядам.
Они следовали от одного аквариума к другому, останавливаясь и с интересом выслушивая гордую речь китайца о том, как здорово было бы перенять человеку тот или иной ген, у различных представителей живой природы, которым так любезно они были наделены в процессе эволюции.
– А это вот этим крысам, – остановился ученый у очередной клетки, – мы подсадили тот самый ген дождевого червя, о котором мы говорили в начале нашей экскурсии. Многочисленные эксперименты показали, что эти крысы стали практически не чувствительны к большинству известных нам растительных ядов. У животных либо отсутствует реакция на раздражитель, либо, если концентрация яда достаточно велика, наблюдается небольшая дезориентация. К сожалению, не все наши эксперименты так удачны, – уже с меньшим энтузиазмом произнес он и подошел к следующей клетке, с единственной крысой – это Чжань Яньмин, мы назвали его в честь китайского убийцы-каннибала. Я думаю не стоит объяснять какую мутацию дали первые эксперименты с пересадкой генов червя. Чжань настолько жесток, что лаборанты боятся кормить его и убирать клетку, однако мы заметили, что каннибализм продлевает ему жизнь. Этой крысе уже седьмой год.
То, что увидели стажеры дальше могло повергнуть в шок любого ученого, а не только простого обывателя. Перед ребятами предстала «курицазавр», так назвал ее Сиу Чэнь. Крылья птицы были развернуты вперед и напоминали лапы тираннозавра Рекса.
– А мамонта вы еще не клонировали? – произнес удивленный Герман.
– Я не удивлюсь, если за той дверью окажется птеродактиль, – продолжила комментировать Олеся.
– Чтож, я думаю, что показал вам уже достаточно много, чтобы вы поняли, что вас ждет довольно интересный и насыщенный год, – сказал профессор Чэнь, – теперь вам нужно обратиться в кабинет 107 на первом этаже, левое крыло. Там вам сделают сканирование лица, для допуска в это помещение и расскажут где можно получить халаты и обувь для работы. Юнхуа раздаст вам анкеты, которые необходимо заполнить сегодня. Там вы опишите впечатления о первом дне на кампусе. Правительство требует от нас отчет о работе программы. Как видите, никаких экспериментов над человеческими эмбрионами мы тут не проводим, у нас и так полно работы.
Шокированные стажеры вышли из прохладного помещения на душный воздух, они уже забыли какой жаркий сегодня день. Первое время они молча шли по зеленой аллее, не понимая даже в каком направлении находится их общежитие. Это была настолько прекрасная и одновременно ужасная экскурсия, что собраться с мыслями участникам программы было очень тяжело.
– Курицазавр это было сильно, – первой нарушила молчание Олеся.
– Я слышал про подобные эксперименты, но в живую это выглядит ужасно, – эмоционально сказал Герман.
– Меня больше не эта недоптица напугала, а то как этот китаец в конце сделал акцент на том, что экспериментов на людях они не проводят, – с ужасом начала Анна, – а сам, главное, все это время нам рассказывал про то, как здорово было бы если у человека был ген дождевого червя, не было гена старости и так далее. И эта крыса ужасная, она прям стоит у меня перед глазами.
– Мне профессор вообще не понравился, – сказала Ребекка, она затаила злобу за то, что Чэнь одернул ее при всех за непрофессионализм, – пытается компенсировать свой мизерный рост напуская на себя важность. Он наверно серьезно мечтает клонировать себя при этом удалив ген низкорослости.
– Ага, прям сразу взрослого, но высокого себя, – подшутил Джозу.
– Я слышала, как китайские студенты перешептывались, что он любит мальчиков, – шепотом доложила Олеся, – так что вы, ребятки, держитесь от него подальше, по-моему, он запал на Германа.