– Ага, любишь. Так бы обнял всех и придушил.
– А вот ты мне, Богдан, правду скажи… – Видно, и у Ивана наболело, базар уже опустел, покупателей нет – давай мы Богдану устроим вырванные годы. Какое-никакое, а развлечение. – Это ж ты, а не Сулим замыслил, как ляхов бить, – не мог Сулим такого удумать. Сулима я не первый год знаю, дозорец он знатный и лучник, таких поискать, но такого удумать он бы не мог.
– Может, мы с вами, братцы, в княжий детинец поедем речи такие вести? И чего мы тут стоим? Все уже по домам разъезжаются, и нам пора.
– За доспех полный мне задаток дали пять монет, просили обождать.
– А Сулим с Дмитром чего стоят, к нам не едут?
– Вот пойди у них и спроси. Мне почем знать?
Так меня два раза просить не нужно. А то взялись правду-матку вагонами валить. Ну, нелюдимый я, что ж мне теперь, в монастырь идти? Как там, в известном анекдоте: «Ну, Змей Горыныч, ну, дерьмо зеленое, зато живой!» Нет, какой-то неподходящий анекдот вспомнился. Не про меня это.
– Кого ждете, Сулим? Домой пора собираться.
– Дал мне купец какой-то две монеты задатку за двух лошадок, просил дождаться.
Богданово чувство тревоги молчало, зато мое вопило благим матом:
– Хапайте лошадей, хлопцы, и айда к Ивану, чую, беда будет.
Сулим, молча кивнув Дмитру, вскочил на своего коня. Мы, разобрав поводья, поехали с пятью нашими и двумя оставшимися заводными к Ивану.
– Иван, грузим все, что осталось, и тикаем отсюда. Сулиму тоже две монеты залога оставили и просили дождаться – чую, побить нас за монеты надумали.
– Чего ты, Богдан, всполошился, как гусак? Кто нас побьет, люди вокруг. Дали Сулиму задаток за коней и нам дали за доспех – чего тут такого?
– Собираемся, Иван, и я беду чую – не сподобился мне сразу тот купец, глаза прятал, паскуда, – неожиданно поддержал меня Сулим.
– Я слово дал, что дождусь…
– Грузим мешки, братцы, и уносим ноги отсюда. Не одни мы монеты считать умеем. Я больше чем на шесть сотен сегодня наторговал, да и у вас монет не меньше. Пришлые мы, никто за нас не встанет. Чую, ждут уже нас по дороге в постоялый двор, но ничего, пусть ждут, долго ждать будут.
– Может, и ваша правда – уж больно он просил, чтобы я его дождался, да и с виду двух таких, как он, нужно в тот доспех паковать, и то место останется… – Иван задумался. – Как ехать будем? Можно с ходу прорываться – у нас у каждого полный доспех, стрелами не побьют, а на дорогу с копьями выйдут – тут мы их стрелами посечем и прорвемся.
– Коней жалко. Посекут стрелами тати, добивать придется. Есть прямая тропка в нашу корчму. Через поле и через лес. Видел, как с утра девка, что хозяйке помогает, по той тропке из лесу выходила. Я ее и расспросил, где ее завтра с утра в лесу поджидать и куда та тропка ведет.
– А она что?
– Рассказала, что тропинка через лес, дальше через поле и на дорогу выходит. Вот мы по ней и проедем. Я, как сегодня на базар ехали, разглядел, где она начало берет. Вот оно как бывает – кабы не девка, не знал бы про тропинку.
– Да что ты заладил – тропинка да тропка. Что тебе девка та сказала?
– Сказала, что вечером домой не идет, ночевать на постоялом дворе будет, так что там ее ловить нужно. Думаю, Иван, соглядатаи за нами следить будут, шагом поедем, как сверну на тропку – так погоняйте коней за мной что есть мочи.
– Добро, Богдан. Давайте, хлопцы, тетиву натяните, щит под руку, едем шагом, за Богданом глядим.
Выехав в поле, за город, спинным мозгом чувствовал глаза, провожавшие нас, но Иван вертеть головой запретил. Мы неспешно двигались в сторону близкого леса, где метров через триста по лесной дороге стояли рядом с паромом подряд несколько постоялых дворов.
– К тропинке подъезжаем, – негромко сказал спутникам и, повернув с дороги, пришпорил свою лошадь. Наклонил голову к самой гриве, чтобы мелькающие ветки не испортили мою, как охарактеризовал Давид, нелюдимую физиономию, смотрящую на всех как на пустое место.
Мы быстро выбрались обратно на дорогу прямо рядом с нашим постоялым двором и благополучно въехали в открытые ворота.
Народ как раз собирался после торгового дня, двое купцов уже сидели за столами. Не занося своих мешков с товаром, которых осталось совсем немного, мы первым делом заказали ужин и пива – расслабиться после трудового дня и снять стресс. Никаких объективных данных, что на нас готовилось нападение, не было, народ начал потихоньку посмеиваться над нашими с Сулимом страхами, а мы беззлобно огрызались, смакуя кашу с мясом и квашеную капусту, пироги с мясом и с сыром. Постоялый двор наполнился гостями, громкими голосами, чавканьем, хрустом костей и бульканьем жидкости.