– Подождите здесь, я скоро вернусь, – коротко распорядился Никита.
Ева уже привыкла к эксцентричным выходкам Осадчего и даже не стала спрашивать, что вообще происходит. Вышагивает миллиардер по школьному стадиону – ну и ладно. Ей как раз было чем заняться: сеанс самобичевания и панихида по несбывшимся мечтам были в самом разгаре. Но когда прошло полчаса, а Никита так и не появился, терпение девушки стало заканчиваться.
– Пойду потороплю его, – сказала она водителю и выскользнула из машины.
К ее удивлению, Никита сидел на детском турнике: голова опущена, плечи поникли, ветер растрепал темные волосы… Ева нерешительно подошла ближе:
– Извините, что отвлекаю от важных дел, но мы опаздываем на встречу. Вы скоро?
– Здесь так много всего изменилось… – рассеянно произнес Никита, словно даже не слышал вопроса. – Помню, на этом месте росли липы и мы с ребятами курили втихаря, спрятавшись в тени веток. Неужели их спилили?..
– Так вы здесь учились?
– Да, кэп, – слегка улыбнулся Никита, и вместо издевки Ева услышала в его голосе что-то похожее на одобрение. Словно ее вдруг пригласили к более доверительной приятельской беседе, где позволено говорить не только «Здравствуйте, Никита Андреевич», но и подтрунивать друг над другом.
– Даже не представляю, каким школьником был Никита Осадчий. Скорее всего, золотым мальчиком, любимцем одноклассниц, ведущим на «Последнем звонке». Или нет? – Ева внимательно вгляделась в задумчивое лицо мужчины. – А, я поняла! Вы были главным хулиганом, который проносил пиво на каждую дискотеку, а потом, свесившись из окна в кабинете истории, блевал прямо на школьный двор.
Никита усмехнулся одними уголками губ:
– А вот и не угадали. Я был тем еще ботаном. Впрочем, девочкам все равно нравился. До сих пор, презентуя новую «альфу» перед миллионами людей, не могу поверить, что это делает человек, который в восьмом классе стеснялся выйти к доске или пригласить в кино одноклассницу Риту Грибову. Где-то внутри меня и сейчас живет этот ботан. А ведь столько воды утекло…
– Ну так что, математику дадите списать? – заговорщицки шепнула Ева, интуитивно пытаясь подыграть Никите, развеять эту непонятную тоску в его глазах.
Осадчий медленно поднял голову, пристально посмотрел в глаза Еве и, снова игнорируя ее вопрос, вдруг спросил:
– А вы когда-нибудь чувствовали, что подвели самого близкого человека и уже поздно что-либо исправлять?
Ева не поняла, в какой момент их диалог резко поменял тональность.
– Никита, что-то случилось?
– Ничего. Просто я ужасный человек, и мне об этом постоянно напоминают.
Ева молча смотрела, не зная что сказать, и Никита продолжил:
– Почти двадцать лет назад прямо на этом школьном дворе я провожал младшего брата в первый класс. Обещал всегда быть рядом и заботиться. А сегодня услышал от него, что я не способен быть настоящим братом и любить хоть кого-нибудь…
– Почему он сердится? Вы росли порознь и редко виделись?
– Наоборот. Мы всегда были вместе. Я так стремился дать ему хорошее образование и защитить от любых неприятностей, что, похоже, переусердствовал.
– Знаете, Никита, так вышло, что я со всем в жизни справлялась сама. И будь у меня старший брат, который помогал и защищал, я была бы благодарна.
– Видимо, я все равно сделал недостаточно, – горько усмехнулся Никита.
– Я совсем мало вас знаю, но уже вижу… – Ева запнулась и чуть покраснела. – Почему-то мне кажется, вы сделали все, что было в ваших силах. По крайней мере, так говорят психологи: в каждый момент своей жизни человек делает лучшее из того, что может. Наверное, брат пока этого не понимает… Не будьте к себе слишком жестоки.
Ева села на турник рядом с Никитой и аккуратно, буквально на пару секунд, сжала его замерзшую руку. Какое-то время они оба сидели молча, глядя, как редкие снежинки тают в лужах на школьном дворе.
Глава 8
– Леша вернулся. Точнее, хочет, чтобы я к нему вернулась. Представляешь? – Ева устало плюхнулась в большое мягкое кресло, сделала глоток чая и выдохнула, впервые за эту долгую неделю.
– И как тебе это? – участливо спросил Вадим Андриевский, расположившись в кресле напротив. Ева была его постоянной клиенткой уже третий год, и гештальт-терапевт с интересом ждал каждую пятничную сессию.
– Грустно, если честно. Муторно. Но все-таки он повзрослел: нашел работу, вернул лицензию… Позвал меня на свидание… Наверное, я должна радоваться такому варианту.
– Почему должна?
– Ну как же! Вот он, мужчина, которого я достойна. Леша явно хочет быть со мной. Глупо отказываться, тем более что очереди из поклонников под своим окном я не вижу.