Шанс быть убитым

— Думаешь, семья правду сказала о том, что Чарльз Льюис завязал?

— Они в это верят.

— Тогда где парень вроде него мог взять деньги, чтобы купить такой прибыльный бизнес?

— Да, я об этом тоже думал.

— Может быть, у него был партнер.

Я кивнул.

— Де Муэр дал деньги, потому что ломбард был для него хорошей ширмой, и Чарльз Льюис работал на него. Это понятно. Но почему Де Муэр заставил Вашингтонов забрать заявление из полиции? Лавка закрыта. И все, что он делал под ее прикрытием, стало историей.

— Если есть заявление и заведено дело, начинается расследование. Значит, было что-то еще. И он очень хотел это скрыть.

— И Дис об этом знает?

— Если Дис знает, значит, это уже не тайна, — пожал плечами Пайк и, повернув голову, посмотрел на меня: — Если только Эрик тоже не хочет скрыть это что-то.

— Ага, — задумчиво протянул я и перевернул колбасу. Жир уже начал просачиваться сквозь кожицу, и в воздухе витал восхитительный аромат. — Аким Де Муэр и Эрик Дис имеют общий секрет.

Пайк кивнул.

— И тут возникает вопрос: как далеко они готовы зайти, чтобы его сохранить?

Пайк пристально на меня посмотрел, затем встал и ушел в дом. Я услышал, как открылась входная дверь, потом дверца его джипа. Затем он вернулся, прихватив свой пистолет. Это кольт «питон» с четырехдюймовым дулом. Постоянная бдительность — вот она, цена свободы.

— Это означает, что они готовы зайти очень далеко, — прокомментировал я его появление.

— Если против тебя пятеро копов, значит, для них это важно, — произнес Пайк. — Если они гоняются за тобой, значит, они не выполняют свою работу, что совсем нелегко прикрыть. Люди Диса не могут вот так просто взять и отправиться на пляж. Он обязан отчитываться перед начальством о том, чем они занимаются, и должен представлять результаты по расследуемым делам.

— И все пятеро должны быть при деле.

— Все до одного, — кивнул Пайк.

Я снова перевернул колбасу. Шкурка начала поджариваться, и кот запрыгнул на перила веранды, чтобы быть как можно ближе к колбасе. Еще чуть-чуть, и мы сможем подать на стол жареного кота.

— Эрик нервничал. Это на него не похоже, — заметил Пайк. — Может, даже испуган, и это тоже на него не похоже.

— Предположим.

— Испуганные люди поступают алогично. Он надеялся тебя запугать. Теперь, когда он в курсе, что я тоже в деле, будет думать иначе. Так как знает, что меня запугать невозможно.

— Отлично. И от этого он станет еще опаснее.

— Да, — подтвердил Пайк.

— Может быть, Дис говорит правду. Они расследуют какое-то дело, и он не хочет, чтобы я путался у него под ногами.

— Если бы он хотел, чтобы ты ему не мешал, это не проблема. Он рассказывает о тебе своему начальнику, тот вызывает тебя и объясняет, в чем дело. Ты же и сам все знаешь, — покачал головой Пайк.

Небо потемнело, и склон внизу расцвел яркими огоньками. Пайк поправил очки, но снимать их не стал. Он их никогда не снимает. Даже ночью.

— Если он не играет в открытую, значит, просто не может играть в открытую. Это первое правило, которое должен выучить каждый коп, — добавил Пайк.

Я в последний раз перевернул колбасу, затем снял с решетки и переправил на деревянную разделочную доску. Я нарезал ее ломтиками, половину положил на свою тарелку и довольно приличную порцию — в блюдце кота. Я даже подул на его колбасу, чтобы слегка остудить. Пайк ушел в дом и вернулся с двумя новыми «Фальстафами» и остатками хлеба с розмарином. Я попробовал салат, Пайк заправил его соевым соусом, рисовым уксусом и мелко нарубленным чесноком.

— Вкусно, — кивнув, похвалил я его.

Он кивнул мне в ответ.

Мы несколько минут ели молча, но у Пайка был не слишком счастливый вид. Конечно, так как он никогда не улыбается, довольно трудно определить, когда он счастлив, но у меня имеются свои способы.

— Что? — спросил я.

Пайк пальцами выудил ломтик тунца, откусил немного, а остальное протянул коту. Кот жадно схватил угощение.

— Я не видел Эрика много лет, — сказал Пайк.

— Он был хорошим копом?

— Да.

— Честным?

Пайк повернул голову и наставил на меня свои черные линзы.

— Если бы я думал иначе, то не работал бы с ним.

— Люди меняются, — заметил я.

Пайк вытер руки о салфетку и снова занялся салатом.

— Да, люди меняются.

Мы закончили ужин в полном молчании, потом отнесли грязные тарелки на кухню и подбросили монетку, чтобы решить, кто будет их мыть. Я проиграл. Где-то в середине процесса мытья зазвонил телефон, и Джо Пайк взял трубку.

— Дженнифер Шеридан, — сказал он.

Я взял трубку.

— Элвис Коул, личный детектив Дженнифер Шеридан, — произнес я.

— От меня только что ушел Флойд Риггенс, — сообщила мне Дженнифер Шеридан. — Он приходил с другим офицером. Они сказали, что из-за меня Марк может погибнуть. И что если я вас не остановлю, случится нечто ужасное.

Ее голос звучал напряженно, и она быстро-быстро произносила слова, как будто с трудом держала себя в руках.

— Вы в порядке?

— Я позвонила Марку, но его нет дома.

— А вы? Вы в порядке?

Я слышал, как она дышит в трубку. Она долго не отвечала, а потом сказала:

— Я хочу, чтобы со мной кто-то был. Вы не против?

— Сейчас выезжаю.

Я повесил трубку. Пайк посмотрел на меня, и свет кухонных ламп отразился в его очках.

— Риггенс нанес ей визит. Пожалуй, мне стоит к ней съездить.

— Похоже, все идет не так, как ей хочется, — заметил Пайк.

— Не знаю. Может, мы справимся, — развел я руками.

— Если Дис, Турман и остальные ребята связались с Акимом Де Муэром, это может повернуться самой неприглядной стороной. Она может узнать о нем что-то такое, чего лучше бы ей не знать.

— Наверное, такую цену приходится платить за любовь, — снова развел я руками.

— Я домою посуду, — бросил Пайк.

Я поблагодарил его, прихватил свой «дэн-вессон» и поехал к Дженнифер Шеридан.

Глава 14

Через двадцать шесть минут я припарковался напротив дома Дженнифер Шеридан, вышел из машины и нажал кнопку домофона.

— Кто это? — послышался голос Дженнифер Шеридан.

— Элвис Коул.

Дверь с тихим гудением открылась. Я вошел и на лифте доехал до третьего этажа.

Дженнифер Шеридан жила в одном из тех многоквартирных домов неподалеку от автострады в Вудленд-Хиллз, где обычно селятся симпатичные молодые одиночки, привлекательные молодые пары и не слишком молодые, но почти такие же привлекательные, недавно разведенные мужчины и женщины. В бассейне все охотно флиртуют, а в спортивном зале мужчины и женщины с интересом поглядывают друг на друга, но все это можно считать справедливой платой с учетом приемлемых цен и отсутствием преступности в данном районе. Если, конечно, преступления не совершают сами полицейские.

Квартира 312 находилась в конце длинного коридора, пол которого был застелен пушистой ковровой дорожкой. Дженнифер Шеридан высматривала меня через двухдюймовую щель в дверях. Увидев меня, Дженнифер сразу же захлопнула дверь, чтобы снять цепочку, а потом снова ее открыла.

— Извините, что вас побеспокоила, но я просто не знала, что делать. Чувствую себя такой дурой.

Я улыбнулся ей благосклонной улыбкой умудренного жизнью детектива.

— Никакого беспокойства. Вы совершенно правильно поступили, позвонив мне. — Моя улыбка, скорее всего, — результат шести бутылок «Фальстафа».

Она впустила меня внутрь и провела в гостиную мимо кухни. На ней была мешковатая белая футболка, черные колготки и белые теннисные туфли. Удобная одежда. Самый подходящий наряд для визита Флойда Риггенса.

— Я пыталась дозвониться до Марка, но он не отвечает. Я оставила ему сообщение на автоответчике.

— Хорошо.

— С Флойдом был еще какой-то мужчина, но я не знаю его имени. Он тоже офицер полиции.

— Как он выглядел?

— Выше Флойда, с очень короткими светлыми волосами.

— Пинкворт.

— Да, наверное, — кивнула она. — Флойд называл его Пинком, но я не сообразила, что это часть фамилии. — Она пыталась быть храброй, и у нее неплохо получалось.