— Де Муэр сказал, что следующей будет Дженнифер Шеридан, — сообщил я.
— Дис на это не пойдет, — ответил Джо.
— Дис может не знать. К тому же Де Муэр говорил так, словно ему плевать на то, что думает Эрик Дис.
— Проклятье! Я же велел вам заткнуться! — закричал тот же голос. — Я не хочу слушать о ваших прокля… — Послышался звук глухого удара, и голос замолчал.
— Вполне возможно. Не исключено, что все обстоит совсем не так, как нам говорили.
— Ты хочешь сказать, что они вовсе не партнеры.
— Может, Дис просто служащий. Может, вся власть в руках Де Муэра, а Эрик Дис пытается держать его под контролем. И может, нас отправили сюда именно по этой причине.
— Или, может, нас изолировали, чтобы покончить с Дженнифер Шеридан.
Пайк ничего не ответил.
Тяжелая дверь открылась, и вошел коп с головой в форме раздавленного чайота, катя перед собой треногу на колесах с намертво прикрученным к ней телефоном. Коп поставил треногу рядом с моей камерой так, чтобы я мог дотянуться до кнопок.
— Можешь звонить, сколько хочешь. Только никаких междугородних звонков.
— Конечно.
Он вышел, оставив дверь приоткрытой — мешал телефонный кабель.
Я позвонил по прямой линии Марти Билю, и мне ответил мужской голос. Не Марти и не Дженнифер Шеридан.
— Уоткинс, Оукам и Биль. Офис мистера Биля.
— Дженнифер Шеридан, пожалуйста.
— Она сегодня не вышла на работу. Ей что-нибудь передать?
— Я ее друг. Мне нужно срочно с ней поговорить. Не знаете, как я могу ее найти?
— Сожалею, сэр. Я здесь работаю временно и не в курсе дела.
— А вы не знаете, почему она не вышла сегодня на работу?
— Сожалею, сэр.
Я повесил трубку и позвонил Дженнифер домой. После третьего гудка включился автоответчик.
— Это Элвис. Если вы дома, возьмите трубку, — сказал я.
Никто не ответил.
Я позвонил Лу Пойтрасу. Женский голос ответил:
— Детективы.
— Лу Пойтраса, пожалуйста.
— Его нет. Хотите оставить сообщение?
— А как насчет Чарли Григгса?
— Подождите. — Я слышал, как она спрашивает кого-то про Григгса. Потом заговорила снова: — Он уехал вместе с Пойтрасом. Так вы хотите оставить им сообщение или нет?
Я повесил трубку и прислонился к решетке.
— Ее нет ни на работе, ни дома.
— Это может означать все, что угодно, — ответил Пайк.
— Конечно.
«Мистер Оптимизм».
— Мы можем ей помочь.
— Отсюда?
— Нет. Только не отсюда, — сказал Пайк.
— Джо! — Я понял, что он хотел сказать.
— Подожди.
Коп с раздавленной головой вернулся за телефоном, а через сорок минут тяжелая дверь открылась снова и появился тот же коп, а с ним еще один — латиноамериканец со стрижкой ежиком.
— Вас отправляют в окружную тюрьму. Всем встать, — заявил Чайот.
Я слышал, как арестованные встают в своих камерах.
Чайот прошел вдоль камер, открывая двери и предлагая всем выйти в коридор. Подойдя к камере Пайка, Чайот удивленно воскликнул:
— Что с тобой произошло, черт возьми?!
— Упал, — ответил низкий голос.
Пайк оказался через три человека от меня. Нас построили и повели по коридору. Молодой коп со стрижкой ежиком замыкал процессию.
Мы спустились в небольшой холл, вышли наружу и остановились в нише перед входом в здание. Двое копов в форме вошли внутрь справа от нас, еще один появился слева, со стороны парковки, миновал нас и скрылся за той дверью, из которой вышли мы. Большой голубой автобус с надписью «ШЕРИФ» на боку стоял чуть поодаль. Помощник шерифа, приехавший на автобусе, разговаривал с вышедшим из здания копом.
— Привет, Вольпе! — крикнул помощник шерифа и исчез в здании.
— Сейчас! — бросил Пайк и вышел из строя.
Он высоко подпрыгнул и наотмашь ударил копа со стрижкой ежиком по голове. Тот упал. Услышав звук удара, к нам повернулся Чайот. Я нанес ему два стремительных удара правой в челюсть, и он тоже сполз на пол. Мой сосед по камере удивленно спросил:
— Ребята, какого хрена?
Чернокожие парни с желтыми глазами переглянулись, и на их лицах появились улыбки. Тип, сидевший в одной камере с Пайком, воскликнул:
— Ну, вы, блин, даете! — И побежал вправо, к воротам.
Двое других поспешили за ним. Мы с Пайком свернули налево и, низко пригибаясь к земле, промчались через парковку. Мы уже успели перебраться через ограду, когда сзади послышались крики. Ограда тянулась вдоль здания, мимо мусорных баков, полудюжины пятидесятипятигаллоновых бочек из-под бензина и мотоцикла, который явно был чьей-то частной собственностью. Мы пробежали вдоль ограды к бочкам и очень скоро оказались по другую сторону здания полиции. Крики стали громче, послышался топот бегущих, но все это осталось у нас за спиной.
Мы забрались на бочку, с нее перебрались на крышу, откуда, преодолев проволочное заграждение, спрыгнули на улицу. Пара ребятишек на горных велосипедах смотрели на нас, вытаращив глаза.
Мы уже шли в сторону домов, когда услышали звуки сирены. Старик, сидевший на крыльце в кресле-качалке, встал и удивленно на нас посмотрел.
— Что произошло? — спросил он.
Я объяснил, что это учебная тревога.
Мы продолжали как ни в чем не бывало идти по улице, а потом свернули в проход между домами и рванули что было сил.
А вслед нам несся пронзительный вой полицейских сирен.
Глава 21
Мы перелезали через заборы, пробирались огородами и закоулками. Потом выглядывали на улицу и, если там не было копов, быстро переходили на другую сторону. Два белых парня, случайно оказавшиеся в Южно-Центральном округе Лос-Анджелеса. Нам дважды приходилось прятаться между домами, когда мимо проносились патрульные машины, а однажды мы до крайности удивили пожилую женщину, вышедшую из дома с корзинкой мокрого белья. Я улыбнулся ей своей лучшей улыбкой.
— Газовая компания. Нам сообщили об утечке газа. — Такая улыбка работает всегда.
Так, перебегая из одного двора в другой, мы постепенно продвигались на север.
Мимо промчались еще несколько черно-белых машин с включенными сиренами, и мы вдруг почувствовали, что круг начинается сжиматься. Они прекрасно понимали, что беглецы пойдут пешком, а потому их легко будет взять на ближайших улицах. Скоро вокруг будет полно полицейских, затем появятся вертолеты.
— Нам срочно нужны колеса, — сказал Пайк.
— Моя машина у них. Как думаешь, они уже добрались до твоего джипа?
— Я оставил его на соседней улице. Они не в курсе.
— Сколько до него: десять, двенадцать кварталов? С тем же успехом он мог бы находиться во Фресно.
— Мы сами устанавливаем пределы своих возможностей, — заявил Пайк.
Да, от Пайка всегда можно ждать чего-нибудь подобного.
Мимо нас на запад по Флоренс в сторону автострады промчались две патрульные машины. Пропустив их, мы двинулись на запад и в результате оказались у бензоколонки. Возле заправочных насосов стояли несколько машин, а рядом с кафе я заметил небольшой фургон. Молодой чернокожий парень вытащил из фургона поднос со свежими булочками и вошел в кафе.
— Колеса, — заметил Пайк.
— Может быть, он нас подвезет.
Пайк нахмурился.
Парень вышел из кафе, бросил поднос в фургончик и сел за руль. Я подошел к окошку и сказал:
— Прошу прощения. Вы нас не подбросите кварталов на десять к западу отсюда?
— Да, конечно, — ответил он. — Нет проблем.
«Это Лос-Анджелес».
Минут через десять он остановился возле «чероки» Джо Пайка. Запасной ключ Джо всегда приклеивает скотчем под бампером. Пайк нашел ключ, открыл дверь, и мы забрались внутрь. Джо пошарил под приборной доской и вытащил пластиковый пакет с пятьюстами долларами, правами на имя Фреда К. Ларсона, картой «Виза» на то же самое имя и маленьким «вальтером» 22-го калибра.
«Будь готов!»
— Фред? — удивился я.
Пайк выехал на автостраду.