Тут в магазин вбежал Эрик Дис, также в футболке с надписью «ПОЛИЦИЯ», и встал между Гарсиа и Пинквортом, чтобы оценить ситуацию. Гарсиа что-то закричал и указал на Вашингтона, и Дис оттащил Пинкворта назад. Дис явно собирался навести свой пистолет на Вашингтона, но Риггенс все время оказывался между ними. Вашингтон лежал на животе и пытался заползти под полку. Его белая рубашка покрылась пятнами крови. Он двигался медленно, точно контуженный. Турман поднял и снова опустил пистолет. Казалось, он хотел шагнуть вперед и что-то предпринять, но так ни на что и не решился. Вашингтон опять поднял руку, словно умоляя Риггенса остановиться. Риггенс его ударил. Дис схватил Риггенса за руку и оттащил назад, а Вашингтон снова сделал попытку отползти в сторону. Риггенс показал на него и закричал, а потом вновь принялся бить лежащего Вашингтона ногами, стараясь попасть в голову.
К ним подскочил Пинкворт и начал бить Вашингтона по ногам, но тут он зря старался. Чарльз Льюис Вашингтон больше не двигался. Дис опять оттащил Риггенса, и вперед вышел Гарсиа, который выставил перед собой пистолет, словно опасаясь, что Вашингтон просто симулирует и сейчас вскочит на ноги и всех перебьет. Пинкворт проверил пульс на шее Вашингтона и покачал головой. Гарсиа убрал пистолет в кобуру и что-то сказал Дису, а потом проверил пульс на запястье Вашингтона, но было ясно, что пульса нет. Тогда Эрик Дис проверил пульс сам. Марк Турман тоже спрятал пистолет в кобуру, склонился над прилавком, и его вырвало. Эрик Дис подошел к нему и что-то сказал, а затем вернулся к телу. Марк Турман исчез из кадра.
Я еще секунд тридцать смотрел запись, потом выключил видеомагнитофон.
— Если посмотреть еще немного, то можно увидеть, как мы планируем, что делать дальше. Там видно, как Флойд подкладывает пистолет, чтобы мы могли заявить, что Вашингтон был вооружен.
Я повернулся к нему. Турман стоял возле двери ванной комнаты.
— На данный момент я видел вполне достаточно.
— Да. — Он допил остатки пива. — Когда я вошел, все кричали. Сначала я подумал, что у парня был пистолет или другое оружие. И не то чтобы я испугался. Просто не знал, что делать. — Он подошел к круглому столику, где стояла последняя бутылка пива. Ведь в двадцать пять лет так нужен друг, а друзей поблизости нет. — Что я мог сделать?
— Ты мог их остановить.
Он сделал глоток теплого пива и кивнул:
— Да. Я это уже и сам себе говорил. Но я ведь их не остановил.
— Не остановил. И с этим тебе придется жить дальше. У тебя была возможность поступить правильно, но ты не смог. Если бы ты оказался на высоте, Чарльз Льюис Вашингтон мог бы остаться в живых.
Турман высосал остатки пива. Было очевидно, что он и так уже с этим живет.
— Тебе придется сдать Диса и всех остальных.
— Не могу. — Пива больше не осталось.
— У тебя нет выбора, Марк.
— Проклятье! Выбор есть, — рассердился он. Обстоятельства сложились не в его пользу. Он устал. — Господи, мне и так очень плохо. А теперь я еще должен стать предателем? Вы хотите, чтобы я продал своих друзей?
— Хочу, чтобы ты сделал то, что следовало сделать в самом начале. Совершить правильный поступок.
Он поднял руки, словно больше не желал слушать, и отвернулся. Я шагнул к нему, схватил за плечи и швырнул на маленький столик.
— Эй! — воскликнул он, выронив бутылку.
— Чарльз Льюис Вашингтон жил с женщиной по имени Шейлин. У них есть ребенок, которого зовут Маркус. А теперь ребенок вырастет без отца. Ты это понимаешь?
— Отпустите меня. — Он схватил меня за запястья, пытаясь оторвать мои руки и подняться, но я крепко его держал.
— У него был брат по имени Джеймс Эдвард, а еще мать и дед. — Тут я еще сильнее нажал ему на плечи. — Ты стал соучастником преступления. Все это нечестно, отвратительно. Ты не знал, как следовало поступить, но теперь знаешь, а чтобы поступить правильно, надо быть мужчиной. Если ты этого не сделаешь, то получится, что Ида Лия Вашингтон зря потеряла двоих сыновей. Но я этого не допущу.
Он больше не пытался высвободиться. Марк Турман продолжал сжимать мои запястья, но теперь уже не отталкивал, а скорее держался за меня.
Я отпустил его, но он так и остался лежать на столе, потом закрыл лицо руками и разрыдался. Рыдания становились громче, все его тело содрогалось, он что-то невнятно бормотал. Наверное, говорил, что сожалеет.
Я сходил в ванную комнату, намочил полотенце и принес ему. Потом помог сесть, дал полотенце, но это не слишком помогло. Он сидел в дешевом кресле мотеля и продолжал рыдать, закрыв лицо руками.
Наконец я обнял его за плечи.
Он еще долго будет чувствовать боль. Но не так долго, как Ида Лия Вашингтон. И все же ему будет больно — быть может, так он сумеет привыкнуть к новой реальности.
Глава 30
На следующее утро, в двадцать минут восьмого, я позвонил домой Лу Пойтрасу. Турман, чтобы не слушать наш разговор, вышел наружу и остался стоять на парковке возле «мустанга». Похоже, в преступлениях есть нечто завораживающее. Трубку взяла средняя дочь Пойтраса Лорен.
— Кто это? — спросила она.
— Максвелл Смарт, — ответил я.
— Не-е-а. Ты Элвис Коул. — Ей девять лет, и мы знакомы уже семь.
— Если ты меня узнала, зачем спрашиваешь?
— Мама говорит, что я всегда должна спрашивать.
«Ох уж эти дети!»
— Позови папу к телефону.
— Папа говорил про тебя вчера вечером. Он сказал, что ты настоящая задница, — хихикнув, ответила она.
«Да, дети — это что-то».
— Дай мне с ним поговорить.
Она положила трубку, и я услышал, как Лорен зовет Лу, выкрикивая мое имя. Секунд через двадцать Лу Пойтрас взял трубку:
— Откуда звонишь?
Я никогда не слышал, чтобы его голос звучал так напряженно.
— А почему спрашиваешь, Лу? Хочешь меня арестовать?
— Возможно, мне так и надо сделать. Ты все испортил, Гончий Пес.
— Если не я — то кто? Если не сейчас — то когда?
— Кончай свои дурацкие шутки. Это не смешно. — В трубке что-то зашуршало — наверное, он перешел в другую комнату, чтобы его семья не слышала наш разговор.
— Мне необходимо с тобою встретиться, но я хочу быть уверен, что меня не посадят.
— Ты собираешься сдаться?
— Нет. Я хочу поговорить с тобой относительно сделки, которая касается меня, Джо Пайка и одного офицера полиции Лос-Анджелеса, а кроме того, мне необходим человек, который сумел бы договориться с окружным прокурором.
Его тон стал еще более жестким, но говорил он совсем тихо, чтобы нашу беседу не услышали жена и дети.
— Ты хочешь сказать, что офицер полиции является участником этой истории?
— У меня есть доказательство того факта, что Джеймс Эдвард Вашингтон не был вооружен, когда его забили до смерти пять месяцев назад. У меня есть также свидетель, который может показать, что с тех пор Эрик Дис и его группа в сговоре с бандой «Восьмерка — двойка» совершили ряд преступлений.
Лу с минуту молчал. Я слышал, как его жена кричит детям, что им нужно поторопиться, если они не хотят опоздать в школу.
— Ты уверен? — спросил Лу.
— Уверен настолько, что позвонил тебе. Уверен, что сумею добиться сделки.
Больше всего на свете хороший полицейский мечтает вывести на чистую воду плохого полицейского.
— Какое доказательство у тебя есть?
— Черно-белая видеопленка из камеры наблюдения.
— В деле Вашингтона не было пленки.
— Там была скрытая камера.
— И там снят весь эпизод?
— Да.
— До самого конца?
— Да.
— Я могу ее посмотреть?
— Ты приедешь один?
— Ты и сам прекрасно знаешь. — Слегка пугая. Слегка укоряя. — Я знаю одну мастерскую по ремонту видеоаппаратуры «У Хала» на Риверсайд, к востоку от Лорел, в Студио-сити. Можем там встретиться через сорок минут?
— Конечно. — В это время движение как раз будет встречным.
Лу Пойтрас, не попрощавшись, повесил трубку. Я положил кассету в пластиковый пакет, запер комнату и вышел на парковку. Турман ждал меня в машине.