Нет, я совсем не собирался умирать. Напади на меня хоть волки, хоть грабители, хоть специально нанятые убийцы, я бы сумел дать им отпор. Мне едва исполнилось девятнадцать лет, и я хотел жить, хотел добиться успехов, хотел приключений, раскрытия тайн и мимолетных интрижек со всеми встреченными красавицами. Кстати, недавно в деревне я заметил одну весьма миловидную особу. Может, сейчас мне завернуть туда. Может, я встречу ее там опять сегодня. Но конь упорно не хотел ни развернуться назад, ни проехать мимо повешенного.
-- Вперед! - строго скомандовал я. Такой тон голоса всегда заставлял слушаться, как слуг, так и коней, но на этот раз он не возымел действия.
Рваная красная накидка висельника дернулась на ветру и хлестнула меня по руке. Я отпрянул и едва удержался в седле. Ощущение было таким, будто по моей коже прошлись раскаленным железным прутом, будто ко мне прикоснулась какая-то скверна. Я поморщился. Неудивительно, что я испытываю такое отвращение, никого по доброй воле не заставишь прикоснуться к разлагающимся останкам. Только ведьма может красться с ножом к трупу висельника, не испытывая при этом ни брезгливости, ни страха.
- Говорят, из семени висельника вырастает волшебный корень - мандрагора, - пискнул кто-то, прошмыгнувший прямо под копытами у моего коня, и я начал озираться по сторонам в поисках того, кто это сказал.
Наверное, ребенок, решил я, заметив рядом с пнем низкорослое существо в яркой накидке. Только голос был совсем не детским.
- Откопай корень и обнаружишь в себе колдовской талант, - все еще звучало в моих ушах, хотя никто больше не говорил. Однако, все это было очень похоже на шутки детишек из деревни. Обычно они не смеши подшучивать над сыновьями дворян, но я был каким-то особенным. Я ведь наследник местного феодала, все окрестные земли после смерти отца станут принадлежать мне, тем не менее, мальчишки из деревни обожали меня дразнить, как если бы хотели подружиться со мной, как с ровесником. А взрослые парни приглашали выпить пива вместе с ними, что, в общем-то, было нарушением этикета. Но в случае со мной об этом никто не думал. Я как будто мог стать всюду своим: и при дворе короля, если бы чванливый отец позволил мне там бывать, и на сельском празднике для пахарей и жнецов, и даже... мне было странно об этом подумать.
- Даже в кольце фей и эльфов, танцующих под луной, - добавил за меня голос разума или это снова был голос того странного ребенка у пня. Когда я смотрел за тем, как дети гоняют мяч в деревенском дворе, мне казалось, что я вижу нечисть, пирующую в покрытой мраком лощине, слышу злобные шутки и смех сверхъестественных существ, наблюдаю, как за их спинами раскрываются стрекозиные крылья. Все это мечты. А жаль. Пусть другие боятся говорить о нечистых силах, мне бы хотелось встретить их.
Я оглянулся на ребенка, уверенный в том, что он смеется надо мной после того, как подшутил. Но его уже не было. Зато на пне сидел какой-то юноша не из местных. Он снял шляпу, приветствуя меня, хотя я его не знал. Наверное, бродяга, если судить по его рваной сношенной одежде. В нем не было ничего особенного, но я почему-то не мог оторвать от него глаз. Его вид притягивал меня, как магнитом. Я не сразу разглядел, что его одежда зеленого цвета. Вся его одежда, начиная от порванной шляпы и кончая чулками, выглядывающими из рваных же башмаков. Цвет вешней зелени, ровный, без тонов. От этого ощущение было таким, что тощий юноша сам сейчас превратиться в заросший мхом пень или молодое деревце.
Так как он можно было одеться на деревенский праздник или карнавал, устроенный в чьей-то усадьбе. Но сейчас был день, а не вечер, и нигде не ожидалось никаких торжеств. Разве только не в человеческом мире, а в находящемся по ту сторону от нашего царстве фей. Я усмехнулся своей мысли и пришпорил коня. Пора ехать дальше. Мой гнедой был чем-то напуган, я чувствовал его страх, но на этот раз он не помешал ему сдвинуться с места.
Вскоре висельник остался далеко позади, но я все еще замечал красную накидку, мелькавшую в гуще кустов по краям дороги. Наверное, это тот ребенок, которого я заметил, решил проследить за мной. Мне это не понравилось, но сделать я ничего не мог. Мне вовсе не хотелось пускаться в погоню за хулиганом.
Проезжая мимо деревни я стал свидетелем небольшого переполоха. Сам я бы не догадался, в чем дело, если бы двое деревенских парней не объяснили мне, что кто-то опять вытоптал ночью большую часть посевом. Я только небрежно пожал плечами. Гибель урожая это всегда плохо. Ущерб ведь первым делом касался владений моего отца, но я не мог заставить себя поверить в то, что ночью на стернях полей танцует и вытаптывает всходы нечисть. Хотя многие жители деревни в это верили. Даже сейчас где-то сверкали серпы и вилы, которые в случае чего можно будет применить, как оружие. До меня доносились яростные крики, брань, даже молитвы.