До мастерской Нила мы добирались огородами, задними дворами и загаженными переулками, в одном из которых мне на голову чуть не обрушился поток помоев — лошадь как раз дёрнула повод, и пришлось затормозить. Я привязала её у забора, велела стоять тихо и пролезла сквозь дыру. С моего прошлого визита снаружи ничего не изменилось.
Зато внутри…
Глава 63
Семь не очень болтливых магов галдели, как стая сорок. Моё появления заставило их замолчать, но всего на долю секунды, необходимую для оценки враждебности.
— Утречка! — сказал Нил, открывая мне дверь.
Выглядел он так, словно не спал с тех самых пор, как мы виделись в последний раз. Рыжие вихры давно не расчёсывали, воспалённые глаза моргали слишком редко. Жилет сегодня радовал одуванчиковой желтизной. Я всерьёз подозревала, что у него где-то хранится запас всех цветов радуги.
В отделённой шторкой комнатке людей набилось как сельдей в бочку, но едва ли хоть одна рыба издаёт столько шума. Они расселись вокруг Дариана, словно ученики у смертного одра наставника. Сравнение мне не понравилось.
Как и тот факт, что все сложили на него руки.
Ужасно глупо ревновать в такой ситуации, но я так вымоталась, что просто позволила себе чувствовать это. И всё же ни за что не стала бы вмешиваться — потоки магии, что вливались в его тело, работали. Исчезли жуткие чёрные вены, кожа почти вернула прежний облик. Ещё немного — и откроет глаза. Сядет и спросит, какого чёрта ему не позволили спокойно умереть.
Как же я хочу обнять его.
И как же сильно мне его не хватает. В такие моменты, когда опасность позади, и нужно убежище, чтобы перевести дух, это ощущение становится особенно острым. Я не считала домом ни дворец, ни «Голубые холмы», ни ту квартиру из прошлой жизни.
Он — мой единственный дом.
Тот, к кому я хочу возвращаться. Тот, без кого некуда податься бездомному сердцу.
Кажется, я слишком долго молчала, глядя, как лицо Дариана возвращает живые краски. Маги замолкли. Светловолосая девчушка в плаще с заплаткой-подсолнухом смотрела на меня, приоткрыв рот.
— И вам того же, — сказала я. Язык еле ворочался, тяжёлый и неуклюжий, как выброшенный на берег кит. — Как успехи?
— Выше среднего! — с энтузиазмом отозвался Нил. Он оглядел меня и ойкнул: — Да вы же мокрая насквозь, вон, даже на пол капает… Миранда, не поможешь?
Мирандой оказалась девушка моих лет с роскошной тёмно-рыжей копной. Крупные волны переливались, струились по её спине, плащом укрывая до самой талии. Она подняла тяжёлый взгляд: карие глаза горели неприязнью. Брови вразлёт, похожие на крылья взлетающей птицы, дёрнулись к переносице:
— Я похожа на камин?
— Нет, но…
— Я похожа на камин, Бреган?
— Просил же, не называ…
— А если не похожа, то не отвлекай меня, — отрезала Миранда. Тонкие ноздри зло раздулись. — Хватит того, что мы исправляем её ошибки.
Сидящий рядом с ней пожилой джентельмен в дорогом костюме-тройке с досадой покачал головой. Кажется, я видела его при дворе, но имени не знала. Такой благообразный старичок может быть либо святым, либо последним пропойцей, игроком и жуликом. Третьего не дано.
Можно было оставить всё так, как есть.
Я устала, желудок сводило от голода, холод мокрой одежды пробирал до костей. Адреналин схлынул и оставил после себя только дрожь в каждой клетке тела. Я не знаю эту Миранду, она не знает меня. Чего зря ссориться?
— О каких ошибках речь? — холодно спросила я, отпихнув ногой все доводы рассудка. Побуду разумной в следующий раз. — Это было решение Дариана. А я сделала всё, чтобы спасти его.
От меня не укрылось, как перекосило Миранду, когда я назвала мессира просто по имени.
— Простите, а с кем мы имеем честь разговаривать? — спросил лысый как коленка мужик с настолько разбойничьей рожей, что хотелось позвать стражу. Речь его не вязалась с внешностью совершенно. — Не сочтите моё любопытство за дерзость.
Хороший вопрос. Не время для кризиса самоопределения, однако, я слегка растерялась. Кто же я теперь? Дочь Третьего советника, мятежница, путешественница меж мирами? Самая ужасная всадница на свете? Воровка писем?
— Меня зовут Айрис Вилфорт. И я — его ученица.
— Брехня, — буркнула Миранда себе под нос. — Мессир никогда не брал учеников.
— Она говорит правду, — вдруг отозвался старичок. Его поток силы был самым тонким и неуверенно дрожал, так же, как и сами руки. — Леди Вилфорт удостоилась этой чести первой.