Мы обменялись понимающими взглядами.
— Думаешь, это не простое ограбление?
— Уверен.
Глава 57
Уже на подступах к Данкрифу я решила, что не поеду вместе со всеми. Нужно найти Нила Брегана как можно скорее. Не только из-за кольца — я понятия не имела, на сколько хватит того импульса, что сохранял мессиру жизнь. Пыталась не думать о том, что в любой момент он может иссякнуть, а у меня не осталось сил для того, чтобы проделать всё ещё раз.
К счастью, Эдельгар не спорил. Не то чтобы он сумел меня остановить, но чем меньше заминок, тем лучше.
— Охрана… — начал он, когда мы остановились у маленького постоялого двора на выселках.
Не очень-то по-королевски, но в свете всех подозрений было опрометчиво появляться там, где нас ждут. По той же причине забраковали гостеприимное поместье лорда Вулверика, за которым вполне могли следить. Лично я бы так и сделала.
Раненных оставили в Линсе на попечении тамошнего мэра, суетливого мужичка с хитрыми глазами. Доверия он не вызывал, но за неимением лучшего… Я уговорила Эдну остаться там же и сейчас радовалась своей прозорливости — она бы повисла на моих щиколотках, но не пустила шататься по сомнительным местам.
— Охрана? — переспросила я со смешком. Дождь барабанил по крыше кареты, как пальцы изнутри по крышке гроба. Промозглая ночь уступила столь же безрадостному утру. — Ещё герольдов с трубами не хватает, чтобы каждый в радиусе десяти миль был в курсе, что пожаловала важная особа. Полагаю, в столице порядочно любопытных птичек, способных принести послание на хвосте. Чем меньше мы привлекаем внимания, тем лучше. Кто обычно посещает квартал алхимиков? Богатые заказчики или их прислуга?
— Чтобы ты знала: мне это не нравится, — сказал принц.
— А я-то в восторге, сейчас танцевать начну… Я взрослая девочка, Эдельгар. Я убила человека своими руками, не забывай — и сейчас даже не бьюсь в истерике. Нам нужен самый неприметный экипаж. Одежда… — Я растянула подол, оглядывая его плачевное состояние. — Перебор, но под плащом всё равно не видно толком. Ещё один плащ для Да… Для мессира. С капюшоном. И переоденьте кучера, бога ради. Он ещё хуже герольдов.
— Будь осторожна. — Он хмуро смотрел исподлобья. Все тяготы мира давили парню на плечи, лицо осунулось. Сомневаюсь,что он поспал в дороге, но сейчас не время для жалости. — Если тебе хоть на секунду что-то покажется подозрительным, сразу беги. Мессир Вальде бы хотел этого. Я и не думал, что… А, пустое, — он сморщился и махнул рукой.
Я не смотрела, как обессиленное тело мага перекладывают в другую карету. Как будто это было равносильно признанию того, что всё висит на волоске. Села внутрь и обхватила его рукой — сестра сопровождает тяжелобольного брата.
Или жена мужа.
Его лицо скрывал капюшон, и я с трудом противостояла соблазну откинуть его, чтобы лишний раз убедиться — пока не поздно. Тепло тела в моих руках было прикосновением надежды. Оно помогало сохранять разум в чистоте, не удариться в безобразную панику. Вдох-выдох. Всё обязательно будет хорошо.
Дороги раскисли. После целой ночи чавкающих и хлюпающих звуков из-под копыт, бой подков по асфальту показался освежающим. Крепкая серая лошадка несла нас по кварталам Данкрифа: приземистые домишки и склады окраин, длинная полоса набережной, кривоватый мост, на котором экипаж немного поболтало. На левом берегу дома теснились, наползали друг на друга чердаками и крышами. А сразу за ними город перечёркивала стена из желтоватого песчаника, за которой ещё с моста виделись клубы дыма. Квартал алхимиков.
К счастью, я вызнала у поломойки на постоялом дворе, где искать нужную мастерскую, не пришлось ломиться в чужие двери. Среди длинного ряда вывесок в самом конце ярко светилась апельсиновая лиса, окна были сложены из цветных стёклышек. Среди более солидных соседей эта мастерская казалась детской игрушкой, затесавшейся в наборе инструментов.
Я постучала в потолок, призывая кучера остановиться и вылезла наружу. Под дождём взбежала на крыльцо, придерживая капюшон у лица, дёрнула дверную ручку — и заглянула внутрь.
При первом взгляде на Нила Брегана казалось, что у него горит голова. Не знаю, кого я ожидала увидеть. Может, умудрённого сединами господина или зловещего типа с отпечатком страданий на лице и обязательным шрамом через глаз. Но точно не рыжего, как огонь, ровесника, который и двух секунд не мог простоять спокойно. Он всё время двигался, что-то вертел, перекладывал, искал — хотелось схватить его за плечи и остановить это ртутное движение. Подстать владельцу была мастерская, в которой всё жужжало, бурлило и перетекало по изогнутым трубкам то в одну, то в другую сторону. Добил меня попугайский кислотно-зелёный жилет.