Только я собралась выпрямиться, как за спиной послышался тихий голос:
- Прости меня, Трилла, я подвела.
Могу поклясться, что в этот момент воздух похолодел вокруг нас. Я медленно встала, повернувшись к говорившей. Цере стояла и твердо смотрела на меня. В больших глазах я не видела раскаяния. Раскаяние звучало в ее словах. Я хмуро посмотрела на мастера Тано, к которой подошел Юрген, на тви’лечку, оторвавшуюся от работы и латеронца, зависшего с тарелками с пищей над столом. Все уставились в нашу сторону. Я снова посмотрела на бывшего учителя и с кривой улыбкой спросила:
- За что я должна тебя прощать, не напомнишь? А то после удара Вейдера меня слух и зрение подводить стали!
Чернокожая женщина молчала. Потом тихо повторила слова, немного изменив смысл:
- Прости за то, что оставила тебя одну и ушла.
- Я была не одна, - также хмуро ответила я, скрестив руки на груди. – Дам тебе еще одну попытку, давай.
- Что ты делаешь, Трилла? – Поинтересовался Юрген, не обратив внимание на предупреждение учителя.
- Хочу увидеть раскаяние, а слышу пока только пустые слова. Не встревай, малыш.
- Но… - Кэл ткнул его локтем под ребра, и парень наконец замолчал.
Я посмотрела на Цере, которая напряженно думала, затем опустилась на колени передо мной и опустила голову.
- Прости, Трилла, что оставила тебя и детей на произвол судьбы и сбежала, когда была наиболее нужна вам всем. – Проговорила твёрдым голосом бывшая наставница, с трудом подняв на меня взгляд. – Я не хотела этого. Клянусь.
- Уже лучше, но не то, - покачала головой я, оскалившись. Посмотрела на Юргена, и попросила, вытянув правую руку. - Дай мне свой меч, Галлен!
- Что ты хочешь с ним сделать?
Я закатила глаза.
- Просто хочу преподать Цере последний урок! Дай сюда меч!
- Нет, - отказался юноша, округлившимися глазами взглянув на меня, - ты ее убьешь.
- Ты не можешь этого знать! Дай чёртов световой меч мне! – я начала закипать.
- Трилла. Это неправи...- договорить он не успел, потому что Мита Тано резко сорвала световой меч с пояса ученика и кинула мне с помощью телекинеза, чем очень удивила меня и всех. – Учитель Тано! Зачем вы дали ей мой меч!
- Так надо, падаван. Этот урок нам всем усвоить должно, – проговорила ледяным тоном тогрута, кивком головы разрешив мне продолжить. - Говори, падаван Судури.
Я крепче схватила тёплую рукоять меча Юргена и активировала клинок. Персиковый лазер зашипел, я засмотрелась на лезвие. Потом посмотрела на вздрогнувшую Цере, со страхом наблюдающую за мечом.
- Видишь этот цвет, Цере, - спросила я, наблюдая за мелькнувшим страхом в уголках ее глаз и дрогнувшими губами, - помнишь мой первый меч? Он был ярко-оранжевым, свидетельствующим о моем равновесии. Ты помнишь? Отвечай!
Я приблизила кончик светового меча к ее подбородку, заставив смотреть себе в глаза.
- Помню, - ответила дрожащим голосом Цере.
- Хочешь узнать, что стало с ним? – Издевательским тоном спросила я, резко прочертив черту над головой бывшего мастера. - Ну?
- Хочу, - повторила Цере Джанда, и я улыбнулась, наслаждаясь ее низким положением.
- Я скажу, нравится мне твое измученное страданиями личико, - ухмыльнулась я, - мой оранжевый клинок обагрился кровью детей, которых ты со мной оставила!
- Нет! – резко вскрикнула Цере, мотнув головой так, что мне пришлось отвести меч подальше, чтобы случайно не проткнуть ее.
- Да! – с наслаждением произнесла я, наблюдая за ее эмоциями, - кровь обагрила кристалл и запятнала его тьмой! Ты виновата не в том, что бросила меня, а в том, что оставила невинных детей! Тогда штурмовики быстро отыскали нас и поставили засаду. Восьмерых детей застрелили и сбросили в ущелье! Остальных привели в Инквизиторий, где из меня после череды жесточайших пыток сделали Инквизитором по имени Вторая Сестра. После твоего побега мне приказали убить остальных детей в качестве первого испытания на Темной стороне. Знаешь, что дети, мои братья и сестры по Ордену, спрашивали, когда я пришла к ним? Знаешь!?
- Что? - белыми губами спросила Цере, которую начало бить ознобом.
- Они говорили со слезами на глазах: «Сестрица Трилла, что с тобой сделали? Почему ты это делаешь? Мы же любили тебя! И любим, вернись к нам и давай сбежим! Вместе! За что, сестрица? Не надо! Не-е-ет!!!» - я старалась передать интонации погибших детей, чтобы еще более помучить женщину. Её плечи повисли, а на глазах появились слезы. Я чувствовала раскаяние женщины, но не могла остановиться. Тьма шептала мне продолжать, а юная Трилла просила остановиться.