Но не для Чиррута. Монах оперся на свой посох и наклонил голову к правому плечу, бросив быстрый взгляд в ажурную арку, за колонной которой свой привычный наблюдательный пост занял его лучший друг, Бэйз. Сегодня им нужно собрать пожертвования на нужды храма, провизию и новую обувь, потому что старая давно износилась. И пусть они оба прекрасно понимают, что богатые купцы вряд ли станут ошиваться в подобном месте, работа есть работа.
Базар. Толкучка и развал. Шум и грызня. Рейды местных зажравшихся властей, которым нет управы, бандитские синдикаты, поделившие город на сектора и унижающие его жителей, которые просто каждодневно только и делают, что пытаются выжить, принести домой хоть краюху, чтобы накормить детей и продлить свое довольно бедное существование. Какие два образных слова: народ толчется целый день в одном месте, и так попавшего в те места натолкают, что потом всякое место болит! Или развал: развалят нескончаемыми рядами на рогожах немудрый товар и торгуют кто чем: кто рваной обувью, кто старым железом; кто ключи к замкам подбирает и тут же подпиливает, если ключ не подходит. А карманники по всей площади со своими тырщиками снуют: окружат, затырят, вытащат. Кричи «караул» – никто и не послушает, разве что за карман схватится, а он, гляди, уже пустой, и сам поет: «Караул! Ограбили!» И карманники шайками ходят, и кукольники с подкидчиками шайками ходят, и сменщики шайками, и барышники шайками. Только здесь такими карманниками могут выступать и дети разного цвета кожи, глаз, количества рук и ног, иные пришельцы с миров и звезд, которых Чиррут никогда не видел. Он часто вечерами расспрашивал своего зрячего друга, но Бэйз лишь ворчал, огрызался и отделывался от него желанием врезать ведроголовым штурмовикам или попытать счастья в азартных играх. Чиррут на такое лишь вздохнёт и молча продолжит слушать ночные звуки, пытаясь внутренним зрением, сердцем увидеть сияние далеких звезд, разбросанных на черном лоскутном одеяле ночного небосвода.
Чиррут успевал не только читать молитвы, призывая людей вспомнить о великой мощи Силы, но и вспоминать прошлое, в котором он вместе с другом совершил немало ошибок, в частности, когда позволил ворам, на пятый год воцарения Империи, в туннелях под монастырем украсть древнюю статуэтку из кайбер-кристалла. Док-Ондар и Хондо Онака перехитрили его, заявив, будто та статуэтка была украдена у его родителей, и им нужны доказательства. Имве и сейчас не понимал, почему он их отпустил…
Подул немного разгоряченный воздух. Чиррут прервал свою молитву, протянул правую руку и поманил к себе группу новоприбывших путников:
- Не хотите ли послушать историю о древних воинах света? Слышали ли вы что-нибудь о великой Силе?
И обнажил в улыбке крепкий ряд жемчужных зубов. Мягкое шуршание песка говорило о том, что ему удалось привлечь внимание незнакомцев.
- А что вам может быть известно о Силе? – скептически отозвался женский волевой голос. – Не боитесь, что вас арестуют за пропаганду?
Чиррут усмехнулся, незаметно подав знак своего боевому другу не вмешиваться, вскинул голову и проговорил спокойно:
- Я ничего не боюсь. Ибо всё происходит по Воле Силы.
***** ***** *****
Ответ слепого монаха поразил нас. Я посмотрела на Меррин и Юргена. Кэл пожал плечами, с подозрением наблюдая за окружающими. Монах улыбнулся, поигрывая носками ботинок.
- Я слышу смятение в ваших душах. Но вам не стоит бояться. Что вы ищете здесь?
- Вы джедай? – прошептала Меррин, но монах лишь покачал головой.