Дело в том, что твой знакомый предложил занятие с иконами и прочими старинными безделушками на более широком уровне, а другие люди из той среды – предложили другое. Торговать самородным золотом и камушками. Я же не мальчик и понимаю, чем это может грозить лично мне и моим каналам. Пока я приторговываю никому не нужными досками, никому не интересен. Этими досками забиты все музейные запасники, а там действительно есть серьезные предметы, которые с готовностью купил бы любой коллекционер. А тут явно ворованное золото и камни. Я попытался отказаться, поясняя что не имею возможности и людей гнать эту контрабанду за границу, но разве меня послушали? Посчитали, что нашли жирного бобра-барыгу и вцепились. Еще и шага не сделал, как заинтересовал государство. Думаю, на время отойти от торговли – может отстанут? Им то удобно. Передадут товар анонимно, а основной риск ложится на меня и …. А в случае удачной реализации они только получат деньги. Думаю, отойти от дел, но вряд ли они оставят меня в покое.
Я почему хотел с тобой встретиться? Может поговоришь со своим знакомым? Его интересы ведь тоже пострадают. Вероятно, он сможет разрулить ситуацию? – просяще мужчина заглянул мне в глаза.
Понятно – влип Соломоныч, а я ведь в свое время его предупреждал о последствиях связей с криминалом. Я задумался. Конечно, я могу поговорить с Юрием Васильевичем, но вдруг и он в деле с золотом и камнями? К тому же – какой вес у него в столичной среде у Воров? Если его бизнес пострадает от действий других, то может и вступиться или хотя бы задаст вопросы мешающим, но послушают ли его? А может это совпадение? Жирным карасем со связями могли заинтересоваться криминальные круги и без вмешательства Князя за сына Соломоныча?
– Как вы думаете – за вами следят? – поинтересовался я у собеседника.
– Не знаю, но могут, если не те, так другие…, – отозвался компаньон и завертел головой по сторонам.
Кого он хотел увидеть?
– Хорошо. Я поговорю, но не обещаю, что все наладится, – легко пообещал испуганному мужчине, так как не знал еще, как поступлю.
Надо будет серьезно обдумать складывающуюся ситуацию.
– Что с нашими иконами? – вернулся к теме, интересующей меня с ребятами.
– Я же сказал, что пока этим заниматься не буду. Вероятно, даже уволюсь и уеду…. Лучше быть бедным, но жить на свободе!
– Ребята в прошлый раз доставили большую партию, а получили…? – вернул его к теме.
– А, да…! Там не было ничего интересного, – вильнул взглядом барыга, – я.…, вот тут…, – суетливо полез во внутренний карман элегантного пиджака.
– Это только тебе…, за помощь, – протянул банковскую пачку четвертаков.
– Евгений Соломонович? – укоризненно покачал головой я, как в сцене с Семеном Семеновичем Горбунковым из «Бриллиантовой руки».
– А…, да, – смутился он, спрятал пачку и испуганно огляделся.
Насколько комично и непривычно Соломоныч выглядел сегодня! Или талантливо играл. Куда девалась его вальяжность, значимость и деловитость?
– Я вам помогу, но помогите, и вы нам. Мы сегодня доставили опять партию икон. Куда их девать? Не везти же обратно? – улыбнулся я примиряюще.
Соломоныч медленно кивнул головой, глядя на меня и задумался. Потом поднялся и пробормотал:
– Подожди, мне надо позвонить, – пошел к стойке.
Вернувшись, набросал на салфетке адрес и двинул листок мне.
– Там вас будут ждать, но не гарантирую, что заплатят так, как я, – и вновь смутился, вероятно, вспомнив последнюю сделку.
– Мне пора, – заискивающе взглянул в глаза. – Как и когда я узнаю о результатах?
– На днях позвоню ТОМУ человеку, а о результатах перезвоню вам, – пообещал я, поднимаясь.
В дверях кафе принял от Соломоныча пачку денег и извинившись, вернулся в помещение.
– Можно сделать два звонка? – спросил у бармена.
Тот молча без суеты поставил телефонный аппарат с длинным шнуром передо мной.
Я отошел на край барной стойки и первому позвонил Иосифу Аркадьевичу. К счастью тот оказался дома. Болел.
– Ну, наконец-то. Явился. Тебя уже заждались, – закхекал старческим смешком и закашлялся. – Прости. Болею. Эти концерты доконают, – пожаловался. – Тебя, когда ждать?
– Кто меня заждался? – осторожно поинтересовался я.
После недавнего разговора я уже стал опасаться плохих новостей и накатило раздражение. Простая, казалось, поездка принесла новые проблемы и сложности.
– Много таких, – опять закхекал собеседник. – Музыканты и прочие…, – пояснил.
– Разберусь с делами и приеду, – пообещал ему.
– Какие еще дела? – возмутился администратор. – Здесь, у меня дела, а все остальное может подождать!