— Борь, поехали со мной в горы, что ли? Рыбы наловим, — с тоской глянув на свой груженый внедорожник, предложил я домработнику отца.
Не пропадать же добру…
— Поедем, коль не шутишь… Емельянушка, — ехидно ответил он, — Нину только предупрежу.
Ой, ну а почему бы и нет? Ну захотел я назваться для Кати Емельяном — это имя звучит куда загадочнее, чем Эмиль.
Мне вообще много чего необычного хотелось сделать для темноволосой зеленоглазой нимфы. Зацепила она меня чем-то. Причем очень сильно. Я даже позвонил отцу и сказал, что приеду к нему в Россию, чтобы помочь с внедрением и развитием новых услуг в наших медцентрах. И хотя сейчас я уже не был так уверен в том, что Катя его любовница, как в первый день, когда увидел, но расспрашивать о ней предка не стал.
У отца на вилле периодически отдыхали его пассии. Одна даже как-то все лето жила. И хоть это страшно меня бесило, я о них его никогда не спрашивал. Считал ниже своего достоинства показывать свои настоящие чувства.
Родители развелись, когда мне было пять, и вроде бы даже полюбовно — вон и виллы рядом купили, чтобы отец мог со мной общаться, живя отдельно. Но я никогда не понимал, зачем он таскает и присылает своих баб к нам с матерью под бок? Не понимает, что ли, что бывшей жене и сыну видеть их неприятно?
В детстве я его девицами просто тихо пакостил, ну а когда вырос, начал мстить по-взрослому. То есть принялся соблазнять. До постели, конечно, не доводил — брезговал. Но моральное удовлетворение от того, что все бабы отца шлюшки, получал. Нет никого достойнее моей матери. Пока я не вырос и не уехал во Францию, она занималась только мной. И если у нее и были какие-то связи во времена моего детства, я о них не знал. А отец… он просто идиот, раз ее не оценил.
— Ну что, отпустила?
Боря отходил поговорить с женой к бассейну.
— Да. Заезжай за мной минут через сорок. Бабка как раз еды соберет, а я снасти приготовлю.
— Еды не надо. Полный багажник, — усмехнулся я, вспоминая, как затаривался в романтическую поездку самым лучшим.
Старался для Катюши, а жрать будет Боря.
И клубнику, и шампанское, и мороженное, которое лежит в автомобильном холодильнике… Да много чего сегодня ему перепадет. Повезло Боре. Хотя мне для него не жалко. Хороший мужик, никогда меня отцу не закладывал, хоть и знал, кто именно устраивает мелкие пакости его телкам — то муравьев в кровать запустит, то резинку у купальника подрежет…
Кстати, а ведь до Кати отец давненько никого из девиц на виллу не засылал. Я бы знал о них, даже отсутствуя в стране. Мать бы обязательно мне о новой отдыхающей на вилле сообщила. Стареет? Остепенился? Хорошо бы! Я был бы рад.
Поэтому, когда я увидел впервые Катю, подумал, что папаша опять принялся за свое, и привычно разозлился. Решил, что к нам пожаловала одна из длинной череды отцовских подружек. А потом, понаблюдав за ней несколько часов, засомневался.
Она вообще на пассий отца похожа не была. Вся натуральная — уж в чем-чем, а в этом я разбирался. По специальности-то я пластический хирург… Не работаю, правда. Ушел в бизнес, но глаз наметан. К тому же, помимо естественной красоты и грации, в Кате была какая-то щемящая печаль — совершенно не характерная черта спутниц богатого папика. То, с какой тоской она смотрела на море, как иногда задумчиво, а иногда экспрессивно кидала в него камни, как сама не замечая, шевелила губами, явно споря с собой или с кем-то живущим в ее голове, делало ее особенной. Ее поведение наталкивало на мысль, что девушку кто-то обидел, и мне нестерпимо захотелось ее утешить.
Я и утешил. Так утешил, что Боре теперь меня придется утешать. Кстати, надо за вискарем заехать по дороге в горы. Шампанским не обойдемся.
Мой вынужденный компаньон уехал домой собираться на рыбалку, а я вошел в отцовский дом. Глянуть, может, сеньорита бегунья что-то забыла? Найду — будет мне памятью и талисманом. К сожалению, раньше чем через месяц у меня уехать в Россию не получится, а Катина вещица станет меня радовать.
Прошел по первому этажу, поднялся в спальню, перетряхнул постель — ничего. Вошел в ванную — тоже пустые полки. Уже было расстроился, но напоследок заглянул под кровать. Аллилуйя! Тонкая золотая цепочка с тремя подвесками-звездочками, что я снял с ее щиколотки, когда делал массаж, валялась у ножки и ждала меня, призывно поблескивая. Прекрасный знак! Скорее бы прошел этот месяц!
Застегнул трофей на запястье и довольный пошел в машину — пора ехать за Борей.
Поездка в горы прошла хоть и не по плану, но очень даже хорошо. Правда, Боря мне ничего про Катю ценного не рассказал. Но порыбачили и посидели у костра отлично. А потом вернулись, и я погрузился в дела, связанные с переездом в Россию. На какой точно срок — я пока не имел понятия, но на полгода минимум. Так матери и сказал.