— Ну смотри, — продолжила Рэна, сделав глоток из своего бокала. Горький привкус ощущался уже не так резко. — Ты написала, что у Кэтрин волосы цвета спелой вишни, но потом упомянула, что она никогда их не красила. А ещё твой герой Роберт победил в драке сразу четверых, хотя ты писала, что до этого он никогда не дрался. Про пунктуацию и построение предложений я вообще молчу. Некоторые части, например, сцены секса, очень детализированы, а другие, наоборот, кажутся недоработанными или вообще пропущенными.
— Это же эротический роман!
— Конечно, всё так. Но это вовсе не значит, что нужно забить на сюжет.
Рэна никогда не была так откровенна с подругой, как сейчас. Обычно она ограничивалась тем, что просто писала целые сцены в комментариях к роману, предлагая их вставить дополнительно или заменить ими что-то из оригинального текста. Таких сцен было немало, и иногда Рэне казалось, будто она пишет большую часть книги за Сару. Но сегодня алкоголь сделал своё дело, вытянув на поверхность все накопившиеся мысли.
Сара смотрела на Рэну как на чужую, и в этот момент она больше всего на свете хотела, чтобы подруга замолчала. — Поговорим о книге потом, — процедила она сквозь зубы, раздражённо ставя перед Рэной ещё один коктейль. — Думаешь, умная такая? — прошипела она, но громкая музыка заглушила её слова.
Девушки выпили ещё один стакан, и Сара, не теряя времени, потянула Рэну на танцпол. Вокруг них кружились пары, группы людей — всё это наполняло клуб жизнью и энергией. Сначала Рэна двигалась скованно, неуверенно, но постепенно ритмы музыки захватили её, и она начала танцевать, позволяя телу следовать за каждым ударом басов. Всё вокруг смешивалось — огни, звуки, эмоции. Вскоре она уже не думала ни о чём, просто наслаждаясь моментом.
Сара была рядом, смеясь и протягивая ей очередной коктейль. Рэна почувствовала, что сделала правильный выбор, позволив себе выйти за рамки привычной оболочки. Этой ночью всё казалось возможным, и она была готова принять каждое мгновение с открытым сердцем и распростёртыми объятиями.
Адам вернулся домой с работы, чувствуя, как разочарование и усталость накрывают его тяжёлым одеялом. Ошибка, которую он допустил, не выходила из головы. Он, человек, привыкший к безупречности, вдруг оказался уязвимым, допустив оплошность, которая стоила компании кругленькой суммы, а что ещё важнее — репутации. Это был не просто удар по его профессиональной гордости — это было болезненное напоминание о том, что он больше не тот, кем был раньше.
Консьерж в главном холле здания поприветствовал его, но Адам лишь кивнул, не в силах выдавить даже дежурную улыбку. Он поднялся на свой этаж, снял галстук и бросил его на спинку кресла. Просторная квартира в элитном районе Майами встретила его холодной тишиной. Вид на город и океан, сейчас казался ему отчуждённым и безжизненным. Медленно пройдясь от холла к гостиной, он почувствовал, как гулкая пустота пожирает его изнутри. Как ему не сойти с ума за две недели одиночества и бездействия?
Остановившись у бара, Адам впервые за несколько месяцев налил себе виски и сделал первый глоток, но даже жгучая жидкость не смогла успокоить хаос мыслей в голове. Из тяжёлых раздумий его выдернул раздавшийся звонок телефона. Адам посмотрел на экран, намереваясь отклонить входящий вызов, но, увидев высветившееся имя, тяжело вздохнул и ответил.
— Привет, Тони, что тебе нужно?
— Привет, старик! — голос Тони был бодрым и беззаботным, словно он не замечал настроения друга. — Я слышал, что ты, наконец, взял отпуск! Ну, или тебя вынудили его взять, верно? Решил, что пора немного повеселиться. Сто лет тебя не видел, дружище!
— Как всегда собираешь сплетни? Я не в настроении.
— Да что ты говоришь! Когда ты в последний раз был в настроении? Я вот не припомню, — возразил Тони, в его голосе прозвучало неподдельное беспокойство. — Сидишь дома, потом в офисе, потом снова дома. И всегда в страданиях. Уже сколько? Год? Больше?
— Год и семь месяцев.
— Боже… — выпалил Тони. — Когда мы виделись в последний раз, можешь вспомнить?
— Точно не сто лет назад. Ты припёрся на прошлой неделе в пятницу.
— Это не считается, ты и на порог меня не пустил.
Адам вздохнул.
— Что тебе нужно, Тони?
— Мой друг! Мне нужен мой лучший друг, мать его!
Адам уставился на бокал в руке, его серые глаза потемнели от подобного ответа. Раньше они с Тони виделись чуть ли не каждый день. Но тогда и жизнь была другой. Беспечной, счастливой. От того времени, как и от того Адама, не осталось и следа.