"Дорогая, главное — это стабильность. Работа не должна быть любимой или благодарной, главное — чтобы она была», — не раз говорила Линда, и Рэна перестала уже пытаться переубедить её.
Парня или ухажёра у Рэны не было, да и с друзьями у неё не складывалось. Вот и оставалась только Сара. Своенравная и безответственная, но всё-таки какая-никакая подруга. В университете они были неразлучной троицей: Стивен, Сара и Рэна.
— О, Господи, подруженька! — запричитала Сара, соскакивая со стула и пританцовывая, виляя бёдрами. — Я тебя прощаю!
Рэна смотрела на подругу, чувствуя, как внутри что-то медленно, но верно, начинает расправлять крылья. Майами всегда казался ей чем-то далёким и недосягаемым, как картинка из журнала, на которую смотришь, но не веришь, что когда-нибудь окажешься там. И вот теперь это случится в реальности: она увидит Майами-Бич собственными глазами. Не то, чтобы она мечтала об этом городе, её фантазии давно занимал Нантакет, но Майами… Рэна ни разу не была в отпуске.
— Да сядь ты уже, люди смотрят, — полушёпотом проговорила Рэна, оглядывая кафе.
— Абсолютно плева-ать! — пропела Сара; её улыбка сияла от радости. — Представь себе: солнце, океан, бары, ночные клубы, потрясающие загорелые мужские задницы, и ни одной заботы на несколько недель.
Сара описывала всё это с такой сладостной и эмоциональной интонацией, что Рэна почувствовала, как внутри неё растёт предвкушение.
— Ну что ж! Поехали?
Сара широко улыбнулась, обнажая идеально ровные белые зубы.
— Полетели!
Адам сидел за массивным столом в своём офисе, высоко над городом. Его взор скользил по улочкам раскинувшимися внизу, словно бетонный лабиринт, а он взглядом пытался найти оттуда выход.
Офис находился на последнем этаже одного из самых престижных зданий Майами, и стеклянные стены открывали захватывающий вид на океан и вереницу небоскрёбов, стремящихся ввысь.
Его серые глаза, обычно холодные и пронзительные, выглядели уставшими и воспалёнными: под ними залегли тёмные круги. Чёрные волосы, слегка взъерошенные после очередной бессонной ночи, уже не могли скрыть его усталость. Шрам под левым глазом, оставшийся после аварии, был лишь физическим напоминанием о внутренней боли, которая не покидала его ни на мгновение.
С глубоким вздохом Адам повернулся к столу и попытался сфокусироваться. Всё вокруг расплывалось, словно он смотрел через мутное стекло. Графики и цифры на экране ноутбука, раньше такие чёткие и понятные, теперь казались ему смесью неразборчивых линий и точек. Но он упорно продолжал вытягивать из себя последние физические ресурсы.
— Господин Монтеррей, — раздался мягкий, но уверенный голос, прерывающий поток его мрачных мыслей.
Адам медленно поднял глаза. В дверях стоял Питер Грейсон, глава совета директоров. Монтеррей почувствовал, как внутри него зарождается раздражение — он не любил, когда его отвлекали. Особенно в моменты, когда ему казалось, что всё ускользает из рук. Он никак не мог понять, почему все вокруг не могут просто оставить его в покое. В последнее время к нему постоянно кто-то захаживал, словно проверяя, не помер ли ещё их дотошный босс.
— Питер, чем обязан визиту? — спросил он, стараясь говорить спокойно. Адам поднялся со своего места, чувствуя, как туман в голове мешает ясно мыслить, а в глазах бегают чёрные мошки.
Питер сделал шаг вперёд, его взгляд был твёрд, но заботлив.
— Мы здесь, чтобы обсудить твоё текущее состояние, — начал он, выбирая слова с осторожностью.
Адам нахмурился, его осунувшееся лицо стало ещё более суровым. Он знал, что этот разговор неизбежен, но никак не ожидал, что это произойдёт сейчас. Почему сегодня все обрушились на него?
— Моё состояние? — голос прозвучал резче, чем ему хотелось. — Если вы намекаете на мои решения в последние месяцы, то могу заверить, что всё под контролем.
— Адам, мне не хочется тебя обижать, но уже не под контролем, — Питер попытался смягчить удар, но его слова были твёрдыми. — Мы понимаем, что тебе всё ещё тяжело. Но дело не только в этом. Скоро ты сгоришь, и от тебя ничего не останется. Мы работаем с тобой уже много лет и твоё текущее состояние нас беспокоит. Мы всё обсудили и пришли к решению, что тебе нужно время для восстановления.
— Мы? — Адам поднял чёрную бровь. — Хочешь сказать, что члены совета обсуждают за моей спиной состояние начальства вместо рабочих вопросов?
Седеющий низкий мужчина подошёл ещё ближе.
— Ты знаешь, что я отношусь к тебе как к собственному сыну, поэтому прошу, дай мне помочь.