— Малфой, ты как до такой жизни докатился? — усмехнулся Нотт. — Думаешь, что отец одобрит твоё увлечение грязнокровкой?
— Мой отец? — холодный голос Малфоя заставил замолчать всех вокруг. — Мой, может, одобрит, а может и нет, а твой? Ой, точно, он же подох в Азкабане.
Лицо Нотта исказилось в яростной гримасе. Малфой знал, как ужалить однокурсника словами, как задеть за живое. Нотт-старший умер в Азкабане спустя несколько месяцев после приговора, и любое упоминание о нем в разговоре приводило Тео в бешенство.
— Тебе лучше заткнуться, Малфой, — прошипел Теодор. — Кто знает, сколько осталось твоему отцу, он может сдохнуть уже завтра. Так, может, послать ему весточку о том, что его сынок решил присунуть грязнокровке? Той, которую за ведьму принимать нельзя. Она — грязь.
На последних словах Малфой подорвался с места. Радужки его глаз потемнели, а руки сжались в кулаки. Он бросился на Тео, забыв обо всем. Удары посыпались один за другим, превращая лицо Нотта одно кровавое пятно.
Она — грязь.
Драко не различал голоса, которые пытались его отвлечь от Тео, не реагировал на чьи-то попытки оттащить его от однокурсника.
Она — грязь.
Его собственные руки были в крови Нотта, в нос ударил запах крови, а глаза застелила ненависть.
Она — грязь.
Слова Тео разрывали голову Малфоя изнутри, отравляя мозг, пробуждая ярость.
— Малфой! — Блейз крепко ухватил друга за руку. — Успокойся, Малфой!
Забини, Монтегю и Блетчли с трудом оттянули Малфоя от Тео. Драко пытался вырваться из цепкого захвата парней.
— Ты псих, Малфой! — процедил Тео, сплевывая кровь. — Тебе это с рук не сойдет, ублюдок! Только вот расплачиваться за твои грешки будет она. Посмотрим, как тебе это понравится.
— Только подойди к ней, Нотт! — Малфой опять рванулся к однокурснику, но Забини с Монтегю преградили ему путь. — Я, блять, тебя заживо зарою! Ты будешь умолять меня о смерти!
— Я тебе все сказал, Малфой! Хочешь причинить кому-то боль — уничтожь то, что ему дорого, — Нотт подошел ближе. — Как хорошо, что к грязнокровке далеко идти не нужно.
Блейз крепче схватил Малфоя и выволок его в коридор. Они оба молчали. Малфой кипел от злости, а Забини не хотел еще больше распалять в нем гнев. Драко знал, что после проявления такого открытого интереса с его стороны к Грейнджер обязательно последует реакция, это было неизбежно… Сын Люциуса Малфоя — верного слуги Темного Лорда, наследник древнего чистокровного рода начал проявлять внимание к магглорожденной ведьме.
У Забини не было такого статуса, как у Драко, поэтому он намного проще относился к критике своих однокурсников. Он попросту пропускал все мимо ушей или сводил ехидные комментарии к шуткам. Наверное, поэтому Малфой видел в Забини своего самого близкого друга, из-за его характера. Тот знал, когда следует промолчать, а когда заговорить, умел затормозить конфликт и вовремя свести его к нулю, разрядить напряженную обстановку.
Внутри же самого Малфоя столкнулись десятки стихий противоречивых эмоций. Влюбленность к Грейнджер дралась на мечах с важностью семейных ценностей, а порывы оберегать её препирались с чувством вины за то, что он сам подвергает опасности. Драко знал, что отступать слишком поздно, он уже не сможет. Он подсел на неё, как законченный наркоман и теперь предпочтет подохнуть от передоза, а не от ломки.
Малфой достал пачку сигарет и закурил.
— Ты теперь не должен сводить с нее глаз, — прохрипел Драко, выдыхая дым. — Я проверять слова Нотта не хочу.
— Да, конечно, — согласился Забини. — А ты? Ты же не станешь теперь ее избегать?
— Нет, не стану.
— Вам нужно поговорить.
— Я поговорю с ней. Завтра.
========== 8 ==========
Комментарий к 8
Для меня эта часть была очень важной и эмоциональной. Жду ваших отзывов❤️
Забини захлопнул дверь своей спальни и усадил Гермиону на кровать.
— Не хочешь мне рассказать, что это было, Грейнджер?
— Что именно тебя интересует, Блейз? — Гермиона попыталась звучать как можно беззаботнее. — То, что Рон на весь Большой зал сказал, что я больше ему не подруга или то, что я отстаивала, вашу с Малфоем честь перед всей школой?
Хоть голос Гермионы этого не выдавал, но её потряхивало от ссоры с Уизли. Она в жизни не могла себе представить, что некогда её лучший друг позволит себе разговаривать с ней в таком тоне, что прокричит перед всем Хогвартсом, что их дружбе пришел конец. Это было похоже на очень плохо прописанный сон, но с убедительной актерской игрой. И пусть Гермиона понимала, что отношения с друзьями заходят в тупик, но она не была готова к такому взрыву.
— Нет, Гермиона. Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — Блейз сел возле нее. — Всплеск магии. Он был неконтролируемым.
— Брось. Ничего необычного, — Гермиона отмахнулась от Забини. — Переизбыток эмоций, вот и рвануло.
Переизбыток магии.
— И часто у тебя такое бывает? — продолжал мулат.
Гермиона театрально закатила глаза и встала на ноги. Она аккуратно положила руки на плечи друга и попыталась изобразить самую невинную улыбку.
— У меня все отлично, правда. Я найду Рона, и извинюсь перед ним.
— Даже не думай, Грейнджер, — Малфой бесшумно появился в комнате слизеринского старосты. — Уизел не заслужил твоих извинений. Я бы на твоём месте хорошо подумал о том, стоит ли его прощать, если он решит к тебе приползти с извинениями. Уебок.
— Малфой, я бы тебя попросила, — Гермиона убрала руки с плеч Забини и перевела взгляд на Драко. — Выбирай выражения. Он — мой друг.
— Грейнджер, ты серьезно? — Малфой не скрывал издевательский тон. — Друг? Он только что на всю школу заявил, что вашей дружбе пришел конец или ты забыла уже?
Она промолчала. Конечно, не забыла и вряд ли когда-то забудет эти слова. Слова Рона проникли в самое сердце гриффиндорки и моментом там пустили корни. Гермиона до сих отрицала тот факт, что их дружба могла закончиться вот так.
— Ладно, вы тут поговорите, — Блейз направился к двери. — А мне нужно идти.
Мулат скрылся за дверью, оставляя её наедине с Малфоем. Гермиона не виделась с ним с вечера субботы, когда они попрощались после Хогсмида. Эти посиделки вызвали в ней целый шквал эмоций, которые, в свою очередь, поднимали целый ураган в душе. Но этот ураган не нанес никаких ущербов, а скорее принес теплый тропический дождь, в котором она так нуждалась. Жесткая окаменевшая почва, которая образовалась в её душе после Войны, наконец-то получила желаемое. Гермиона почувствовала приятный трепет от крыльев бабочек, которые, как она думала, уже никогда не оживут.
В ту ночь он ей впервые приснился, и этот сон был счастливым. Они просто сидели с ним в обнимку у Черного озера и молчали. Это была та тишина, как на Астрономической башне и те теплые объятия, как в «Трех метлах». И сейчас Гермиона смотрела на него своими карими глазами, и мир вокруг таял, а время останавливалось. Она не знала, что ему говорить, как долго смотреть ему в глаза и не понимала, о чем он думает.
Весь вчерашний день она прокручивала свой сон и их объятия в голове. Малфой никогда не отличался своим нежным отношением к грязнокровкам, не жаловал их. Но и в Хогсмиде он не вел себя как типичный Драко Малфой. Малфой-младший, которого она знала до Войны, не позволил бы себе на глазах у десятков посетителей паба утешать магглорожденную ведьму, только потому, что она позволила эмоциям взять над собой верх. И сейчас он пришел за ней, и говорит о том, что Рон не заслуживает её извинений. Почему?
Я ведь могу прочитать его мысли.
Гермиона понимала, что это подло, вот так влезать кому-то в голову. Моргана вряд ли обучала её этому навыку, чтобы она читала мысли Малфоя. Но слишком много вопросов оставалось без ответов. Она попыталась выровнять своё дыхание и заглянуть в глаза Драко. Секунда и перед ней появилась высокая бетонная стена. Еще попытка и еще одна, но стена была нерушима, и вдруг комнату взорвал его смех.