— Я в вас верю, Малфои, — пылко поддержал их Забини. — Этот вечер войдет в коллекционное издание «Истории Хогвартса».
Ноги Гермионы предательски заныли, и она отказывалась ступать хотя бы ещё один шаг. Её так не пугал Волан-де-Морт, как появление перед всей школой за руку с Драко Малфоем. Казалось, что в этот момент она была готова в одиночку выступить против всей армии Пожирателей, но только не показать миру своих чувств к этому человеку, который так крепко держал её за руку. Гермиону не волновало то, что Малфой с легкостью может прочитать её мысли, она не хотела скрывать от него то, как ей страшно.
— Посмотри в мои глаза, Грейнджер, — прошептал ей Малфой на ухо. — Всмотрись в мои глаза.
Она подняла голову и заглянула в бескрайние серые глаза парня.
«Все будет хорошо, Грейнджер. Я рядом.»
Он доверился ей, открыл ей свое сознание, позволил ей забрести в его разум. Они доверились друг другу, зная, что никто из них не нарушит личных границ. Это была немая договоренность, немой контракт, который был подписан их сердцами.
«Я знаю.»
Гермионе так было намного проще, легче говорить с ним не произнося ни звука. Это было что-то слишком личное, что-то непростительно важное и бесценное. Она могла рассказать ему о своих чувствах, кричать об этом всему миру, но только он слышал бы это. Потому что, он — её мир? Так бывает?
Блейз распахнул дверь Большого зала, с победоносной улыбкой зашагал к столу Слизерина и занял свое место. Драко с завидной уверенностью вошел в зал, прижимая к себе Гермиону. В тот момент, когда на них обратились взгляды всех присутствующих, не исключая преподавателей, земля ушла из-под ног гриффиндорки.
Если бы не рука Драко, которая обвила её талию, то она тут же упала. Казалось, что даже бушующая непогода за окном затихла, чтобы никого не отвлекать от вошедшей пары. Сердце в груди Гермионы уже сделало сальто сотый раз, а глаза сменили все оттенки карего цвета. Малфой провел её к столу Гриффиндора и наградил поцелуем в макушку.
— Приятного аппетита, Гермиона, — обратился он к ней, нарушая кричащую тишину Большого зала.
«Все хорошо, Грейнджер. Начни уже дышать», — безмолвно добавил Малфой.
Он отпустил её руку и развернулся к своему столу. Только он присел возле Забини, как зал взорвался бурными комментариями со всех сторон. Кто-то отпускал едкие фразочки в сторону пары, кто-то был в недоумении от того, как эти двое могли сойтись, а кто-то громко начал доказывать, что это обычный фарс. Гермиона вздохнула и вдохнула, набирая полные легкие воздуха, чтобы справиться с волнением и наконец-то посмотреть на своих друзей.
Джинни, которая сидела возле неё, ободряюще улыбнулась и положила свою руку на ногу Гермионе, в её взгляде не читалось непонимания или ненависти, а только немая радость за подругу. Ей сразу же стало легче от того, что она нашла крупицу поддержки в своей подруге, чего нельзя было сказать о Гарри и Роне, которые сидели напротив неё.
Взгляд Гарри был полон эмоций, которые Гермиона была не силах прочитать. Это было недопонимание? Непринятие? Ненависть? Злость? Впервые за года дружбы она не смогла уловить то, что чувствовал друг. А вот взгляд Рона был знакомым и понятным. Ненависть и презрение. Гермиона уже знала этот взгляд, видела его прежде. Он всегда так смотрел на всех слизеринцев и теперь на неё. Он сравнил её со всеми ненавистными для себя людьми.
Перед глазами всплыла сцена утренней ссоры, когда Рон говорил ей о том, что их дружба давно исчерпала себя. И если на протяжении дня Гермиона думала о том, что все возможно исправить, помириться с другом, то сейчас все эти мизерные шансы превратились в пыль. Рука Гермионы потянулась к вазе с яблоками и прежде, чем девушка дотронулась до фруктов, ваза с грохотом слетела со стола.
Рон вскочил со своего места и отшвырнул от неё вазу.
— Гермиона! — прорычал Рональд. — Гермиона! Как так? Скажи мне, ответь. Я прошу тебя, ответь мне, — он ухватил её за руку, заставляя подняться с места и прогнуться над столом. — Что с тобой стало, Гермиона? Ты…
Он не успел договорить, как за её спиной появился Малфой, вырывая из рук Рона. Драко закрыл её спиной и вытащил палочку из мантии, направляя в грудь Уизли.
— Еще раз, Уизел, ты протянешь к ней свои поганые руки, — прошипел Малфой. — Скажешь что-то в её адрес или хотя бы посмотришь на неё, мне будет плевать на Азкабан. Авада тут же прилетит в твою пустую голову.
— Мистер Малфой, мистер Уизли, немедленно прекратите! — строгий голос Макгонагалл послышался из-за спины Гермионы. — Вы, оба, немедленно ко мне в кабинет! Мисс Грейнджер, вас это тоже касается. Сейчас же.
Драко ещё несколько секунд прожигал Рона взглядом, прежде чем спрятать свою палочку и взять Гермиону за руку.
— Возвращайтесь к трапезе, — обратилась МакГонагалл к остальным студентам. — Или мне придется каждый из факультетов лишить нескольких баллов.
С последними словами директор направилась к выходу. Драко с Гермионой двинулись за ней, а сзади поплелся Рон.
«Все будет хорошо, Грейнджер. Я не позволю кому-то навредить тебе», — в голове Гермионы раздался мягкий голос Драко.
«Да, я знаю», — мысленно ответила гриффиндорка и ещё сильнее прижалась к парню.
«Верь мне. И не смей плакать, только не из-за Уизела или старухи.»
«Я верю. Я верю тебе, Драко.»
Горгулья пропустила их и через минуту они оказались в кабинете Макгонагалл. Гермиона не была тут ни разу после смерти Дамблдора. Кабинет ничуть не изменился, только на стене появился новый портрет, на котором мирно посапывал бывший директор.
— Присаживайтесь, — отчеканила профессор. — Будьте любезны, объяснить мне, что происходит. И не смейте мне лгать.
Последние слова прозвучали угрожающе, и по взгляду директора Гермиона поняла, что прозвучали они в её адрес. Она все ещё помнила свой разговор с Макгонагалл в больничном крыле, который был довольно неоднозначным.
— Если вы позволите, я начну, профессор, — голос Драко был ровным и холодным. — Мисс Грейнджер — моя девушка и я не позволю, чтобы кто-то оскорблял её. Мистер Уизли почему-то решил, что если Гермиона его подруга, а точнее, являлась таковой до недавнего времени, то он вправе требовать от нее каких-то вразумительных ответов…
— Ты, мерзкий хорек, — прервал его Рон, подпрыгивая со своего места. — Жалкий Пожиратель…
— Мистер Уизли! — МакГонагалл встряла в словесную перепалку студентов. — Во-первых, позвольте мистеру Малфою закончить, а во-вторых, подбирайте выражения!
— Извините, профессор… — пробубнил Рон.
— Так вот, — Драко продолжил. — Мисс Грейнджер не обязана отчитываться перед своими друзьями и вообще хоть перед кем-то за свою личную жизнь. Она сама решает, с кем ей встречаться, с кем и как проводить свое свободное время. Поправьте меня, если я в чем-то не прав.
— Мистер Малфой, — директор окинула его взглядом. — Это очень похвально, что вы так отстаиваете честь мисс Грейнджер. Конечно, вы — взрослые люди, и вмешиваться в вашу личную жизнь я не намерена, но я не позволю просто так наставлять студентам палочки друг на друга и угрожать Непростительными заклятиями. Если вы так печетесь о безопасности своей девушки, то, будьте добры, ограничиться только словами. Никаких угроз и палочек. Я понятно выразилась, мистер Малфой?
— Да, профессор, — кивнул Малфой. — Буду вам очень признателен, если вы донесете до микроскопического мозга мистера Уизли, как следует общаться с девушками.
«Иначе, это будет чревато последствиями», — Гермиона услышала то, что Драко решил не озвучивать.
— Мистер Уизли, — МакГонагалл перевела взгляд на соседнее кресло. — Вам есть, что сказать?
— Да, профессор! — выпалил Рон. — Я считаю, что это невозможно! Я имею в виду, что Гермиона не может встречаться с этим… с мистером Малфоем!
— Мистер Уизли, боюсь, что на это я повлиять не могу, — директор ещё раз посмотрела на Малфоя. — Это выбор мисс Грейнджер и вы должны уважать его. Поэтому, я очень сильно надеюсь на то, что сегодняшняя ситуации больше не повториться. Мистер Уизли, мистер Малфой, можете быть свободны. И без глупостей. А вы, мисс Грейнджер, — Макгонагалл повернулась к гриффиндорке. — Останьтесь, мне нужно с вами поговорить.