— Тут заточены воспоминания, — начала гриффиндорка и вновь потянулась пальцами к кулону. — Воспоминания Драко обо мне. Поэтому он ведет себя так, будто бы ничего и не случилось, потому что он ничего и не помнит. Или почти ничего.
Лицо Паркинсон перекосилось, а руки потянулись к мантии Гермионы и крепко ухватили за воротник.
— Грейнджер! — вскрикнула брюнетка. — Ты свихнулась? Твою мать, ты издеваешься?
— Во-первых, тише! — шикнула Гермиона. — А во-вторых, отпусти меня! — она стряхнула с себя руки брюнетки. — Это было необходимостью. Я перестраховалась, потому что не знала, как все может обернуться.
— Исходя из того, что ты жива и здорова, а он нихера не помнит, то позволь поинтересоваться, что же такого случилось? Что заставило тебя так поступить с любимым человеком?
— У меня нет души, — выпалила Гермиона. — И сразу отвечу на все последующие вопросы. Мы с Блейзом просто близкие друзья, никакой любви. Возвращать Драко воспоминания я не собираюсь. А историю, как и почему я потеряла душу — я тебе рассказать не могу. Могу лишь сказать, что все, что происходит сейчас со мной: раздор в Гриффиндоре, отставка со старостата, помолвка с Забини — все это последствия того, что у меня нет души.
Брюнетка сидела молча, видимо подбирая слова, чтобы хоть что-то ответить. Сама Гермиона почувствовала совсем небольшое облегчение, когда поделилась с кем-то своей тайной. Пустота в ней давно уже ничем не замещалась, поэтому и взгляд гриффиндорки был абсолютно пустым. Она привыкла к тому, что её спектр эмоций очень ограничен: небольшая радость, когда дело касается родителей, боль, если доходит к Малфою и пустота все остальное время. И та боль, которую она испытывала, сжигала заживо, но она ничего не могла с этим поделать.
«Откажись от этой любви, если не хочешь в ней сгореть.»
Не отказалась, Гермиона, теперь гори заживо.
— Когда вы планируете свадьбу? — заговорила Пэнси.
— Сразу же после выпускного. Я хочу поскорее перебраться в Италию.
— Ты не останешься в Англии?
— Нет, — Гермиона отрицательно помахала головой. — Пэнси, я могу тебя кое о чем попросить? Пообещай, что поможешь мне. Потому что Блейз мне отказал.
— Чего ты хочешь? — Паркинсон посмотрела на неё с недоверием.
— Пообещай, что если я буду сгорать в этом всем дерьме, то ты сделаешь со мной то же самое, что я сделала с Драко. Пообещай, что спасешь меня, — слезы бесконтрольно начали скатываться по щекам. — Я знаю, что прошу у тебя слишком много, но мне больше не к кому обратиться. Блейз не понимает того, что я чувствую и поэтому не согласился.
— Ты уверена, что он не понимает? Разве он пошел на это не из-за Астории?
Вопрос Пэнси остался без ответа, потому что ответ был слишком очевидным, чтобы произносить его вслух.
========== 13 ==========
Дорогое кремовое кружево нежно покрывало её спину, подчеркивая бледность кожи. Шёлк идеально ложился по талии, подчеркивая все изгибы тела, а длинный шлейф тянулся, пока она шаг за шагом приближалась к алтарю.
Белые розы украшали всю аллею, а маленький букетик из этих же роз аккуратно поместился в руках. Фата в тон с платьем контрастировала на фоне каштановых волос, уложенных в изящную прическу, что открывала тонкую девичью шею. В тёплых солнечных лучах голубой рубин обручального кольца пускал нежные блики в лица гостей. Молодой парень, который ждал у алтаря, ласково улыбнулся своей избраннице и протянул свою руку.
— Клянусь быть с тобой…
— … в радости и печали …
— … в болезни и здравии…
— … в богатстве и бедности…
— … любить тебя и оберегать наш союз …
— … до конца жизни.
«Новоизбранная миссис Забини покинула Лондон и заявила, что не намерена больше возвращаться в Англию»
Десятки колдографий со свадьбы Блейза и Гермионы разместились на нескольких разворотах «Ежедневного пророка», «Новостях Волшебного мира», а колдографии свадебного образа Гермионы украшали несколько выпусков «Спеллы». Уже бывшая гриффиндорка сидела у бассейна их виллы с Блейзом в пригороде Флоренции, которую им на свадьбу подарила миссис Забини, и перебирала утреннюю почту.
Свадьбу с размахом отгуляли ещё неделю назад, но газеты не переставали пестрить однотипными заголовками, а поздравления приходили со всех уголков Англии. Очень многие ведьмы и волшебники не переставали задавать Гермионе один и тот же вопрос, который касался её переезда в Италию. Но истинную причину знали только они с Блейзом и Пэнси, даже для родителей она придумала легенду с перспективной работой и рвением жить в тёплой стране.
Гермиона так же приняла для себя важное решение в отношении родителей, которое заключалось в том, чтобы все чаще и чаще ограничиваться лишь общением письмами. Она была безумно рада, что смогла вернуть им прежнюю жизнь, но боялась ранить своим холодным отношением.
Выражать свою любовь словами на бумаге было куда проще, чем все время фальшиво улыбаться. Хизер и Том были в Италии на свадьбе и Гермиона с ужасом поняла, что даже эти люди теперь не вызывают в ней никакого эмоционального отклика, внутри были слишком тихо. Оставалось надеяться только на то, что такая же тишина будет внутри и тогда, когда «Пророк» опубликует новости со свадьбы Малфоя.
— Доброе утро, — Блейз появился рядом. — Ты во сколько проснулась?
— У меня сегодня была встреча в Министерстве, я же говорила тебе, — Гермиона протянула супругу кофе. — Я вот минут десять назад только вернулась.
— Ты все-таки решила согласиться?
— Блейз, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. А у них для того, чтобы проверить мои способности.
— Гермиона, ты ведь понимаешь, что эта работа… — Блейз запнулся. — Твой потенциал, твои знания, откроют тебе дорогу к любой должности. Эта работа не совсем для тебя. Тебе ведь придётся…
— Убивать, — спокойно закончила она его фразу. — Я все это понимаю. Кто бы мог подумать, что в волшебном мире, где все решается палочкой и магическими законами, требуются киллеры, — она звонко рассмеялась. — Но мы с тобой много раз говорили об этом, я не могу остаток жизни сдерживать в себе всю ту темную магию. Когда-то я не смогу себя контролировать и причиню боль тебе.
— Ты волнуешься за меня?
— Ты — единственный человек во всем магическом мире, за которого я переживаю. Еще есть Пэнси, но она слишком далеко.
— Я тоже за тебя переживаю, Гермиона! — Блейз отодвинул от себя чашку. — И именно поэтому я не хочу, чтобы ты там работала. То, что у тебя нет души — не означает, что убивать будет легко. У тебя есть сердце, есть чувства…
— Не лги себе, Блейзи, — Гермиона подошла к нему и нежно обняла. — У меня нет ни сердца, ни души, ни чувств.
Она оторвалась от парня и направилась в сторону дома.
— Поэтому ты до сих пор плачешь по ночам по нему? — крикнул он ей в след. — И с ужасом ждешь, пока в газетах появятся их колдографии? От того, что у тебя нет ни души, ни сердца, ни чувств? Так вот, они уже поженились, Гермиона. На следующий день после нашей свадьбы.
Дрожь пробила тело до кончиков пальцев, руки сжались в кулак, но она не остановилась и ничего не ответила. Слова Блейза прошлись лезвием по пустоте, оставив глубокий кровоточащий порез. Каждое упоминание Малфоя наносило непоправимый ущерб искалеченному нутру. Она прекрасно понимала, что Забини не хочет причинить ей боль и не хочет травмировать, но он не мог ощутить даже сотую часть её боли.
Завтра у Гермионы первый рабочий день и в голове витал образ первой ее жертвы, о которой Блейз даже не догадывался. Она не смогла утаить от него суть своей будущей работы, но всех подробностей рассказывать не стала, ради его же безопасности. Первым ее «клиентом» был предводитель оборотней на севере Италии, который стал слишком неудобным для Министерства.