Прошло семь лет.
— Миссис Забини, добрый день, — мужчина сдержано улыбнулся и придержал перед ней дверь. — Добро пожаловать домой.
— Мистер Фоули, — Гермиона окинула мужчину взглядом. — Моим домом уже семь лет является Италия.
— Простите, миссис Забини.
Гермиона перебирала каблуками по мраморной плитке Британского Министерства, где ничего не изменилось за последние лет десять. Все те же мрачные серо-черные тона, текучка министерских клерков и утренняя суета. Тут все кардинально отличалось от Италии, никаких ярких цветов и приветливых улыбок, все слишком хмуро и уныло. Даже темно-синее платье Гермионы казалось слишком пестрым для этого места.
— Миссис Забини, — девушка поприветствовала Гермиону. — Министр Бруствер вас ожидает.
— Благодарю.
Она бесцеремонно оттолкнула дверь кабинета ногой и показалась в дверном проеме министерского кабинета. Кингсли восседал в своем кресле и что-то усердно читал, пока не заметил её в дверях. Он тут же отложил газету и тепло улыбнулся.
— Гермиона Грейнджер! — радушно поприветствовал старый товарищ. — Сколько лет, сколько зим! Здравствуй, дорогая!
— Добрый день, господин министр, — как можно приветливее ответила Гермиона. — Ну, во-первых, миссис Забини, а во-вторых, семь лет и семь зим, министр Бруствер.
— Конечно-конечно, миссис Забини. Какая же ты красавица, Гермиона! Италия явно пошла тебе на пользу.
— Благодарю, министр. Думаю, что мы можем перейти сразу к делу, — она присела на кожаный диван и закинула ногу на ногу. — Не поймите меня неправильно, но меня под Министерством ждет муж.
— Мистер Забини тоже прибыл в Лондон? Вы ведь за все эти года ни разу тут не появлялись? Даже проездом.
— Нет. У нас с супругом хватает дел в Италии, некогда разъезжать по другим странам.
— Да, наслышан. Благотворительные фонды, свой бренд одежды, частные пансионаты для волшебников. Ты все время на слуху, Гермиона. Как ты успеваешь все это совмещать с работой в Министерстве?
— Министр, поверьте, это несложно. Я всего лишь возглавляю Департамент международного магического сотрудничества Италии, а не являюсь Министром магии. Так что у вас случилось? Что потребовало личной встречи Министра магии Великобритании со мной?
— Дело вот в чем, Гермиона, — начал Бруствер. — Недавно в Италию перекочевало несколько семей кентавров, которые бесследно исчезли. Сначала мы не придали этому серьезного значения, но после этого на границах Великобритании были обнаружены целые захоронения разных волшебных существ, которые прежде пересекали границы Италии.
— Мне кажется, что это вовсе не повод вызывать меня срочным патронусом в Лондон, Кингсли.
— Гермиона, это все ведь не заканчивается убийствами магических существ. За последние несколько лет был убит далеко не один посол магической Великобритании, а убийство Долорес Амбридж полгода назад? Она была убита в Вероне во время своего отпуска, — Министр прокашлялся. — Гермиона, слишком много скандальных убийств произошло, с которыми так или иначе связана Италия.
«Амбридж? О, она этого заслужила. Не терпела эту суку еще со школы. Ей следовало выбрать другую страну для своего отпуска. Разве я не права?»
— То есть, вы сейчас открыто обвиняете Италию во всех своих бедах? — Гермиона приподняла бровь.
— Нет, я…
— Вот и отлично, Кингсли. Потому что я сейчас могу Вам припомнить исчезновение синьора Бруно и его супруги год назад, которые посетили Лондон и больше их никто не видел. А как насчет разодранного тела Финоккио, который, на секундочку, был замминистра Романо?
«Эх, Арландо Финоккио — славный мужчина был, даже жаль его. Но он слишком много стал себе позволять.»
— Мы уже проясняли эту ситуацию, миссис Забини, — затараторил Кингсли. — Финоккио должен был нанести официальный визит в Министерство…
— Да, я слышала это, — возразила Гермиона. — И по итогу был найден разодранным в клочья в съёмных апартаментах. Но, почему-то, Италия после этого не начала выдвигать обвинения в сторону Англии, хотя имела веские на то причины.
— Миссис Забини, я считаю, что нам следует поговорить в спокойной атмосфере, без конфликтов и ссор.
— А я думаю, что мы все прояснили, Министр, — она поднялась с дивана. — Ваши пустые предположения и доводы не имеют никакого обоснования, это просто пшик. Не стоит делать необдуманных поступков, это может быть смертельно опасным. Всего хорошего, Министр.
Она не стала дожидаться ответа Бруствера и вышла из его кабинета. Преодолев душные и неприветливые коридоры Атриума, Гермиона оказалась на улице под проливным лондонским дождем.
Этот визит в Лондон стал сравни глотка старого прокисшего вина, которое оставляло ужасно приторное послевкусие. И всю эту сырость разбавляло лишь яркое пятно, которое очень настырно кружило возле Блейза, ожидающего под Министерством. Гермионе тут же захотелось раствориться в воздухе, когда она узнала в этом пятне Миреллу Забини — мать Блейза.
Они не виделись уже несколько лет, Гермиона всячески избегала все семейные ужины и благотворительные вечера, которые устраивала Мирелла. Но, видимо, визит детей в Лондон не обошёлся без ее внимания. Леди Забини сразу же после их свадьбы перебралась в туманный Лондон, но от этого менее навязчивой не становилась.
— О, моя пташка, — пропела Мирелла, бросаясь в объятия. — Как я соскучилась по тебе! Как я рада тебя видеть, дорогая!
Гермиона буквально утонула в слишком сладких духах своей свекрови, а дыхание перехватило от сильных рук женщины, которые сжимали ее. Мирелла выделялась на фоне этого унылого города своим приподнятым настроением и нескрываемым восторгом. Эта женщина была воплощением самого настоящего фейерверка эмоций, которые уже давно стали неприемлемыми для самой Гермионы.
— Мира! — постаралась отделаться она от объятий женщины. — Я тоже очень рада вас видеть! Когда только Блейзи успел вас предупредить о нашем приезде?
— Деточка, ты шутишь? Этот мальчишка даже не удосужился меня поставить в известность, — леди Забини осуждающе посмотрела на сына. — Если бы не Габи, которая услышала в Министерстве, что «миссис Забини должна навестить Министра», то я бы так и оставалась в неведение. Но ты же заскочила бы ко мне в гости?
«Я не знаю, кто такая Габи, но она уже удосужилась себе подписать смертный приговор.»
— Конечно, Мирелла! — как можно вежливее ответила Гермиона.
— Видишь, Блейз! — женщина с упреком обратилась к сыну, который не решался вставить свои пять галлеонов в разговор. — У тебя золотая жена, просто невероятная! Гермиона, я так рада, что вы приехали именно сейчас!
— Неужели?
— Сегодня вечером, — заговорщически начала Мирелла. — Я провожу благотворительный аукцион, и ты с Блейзом обязательно должна там побывать! Ты сама проводишь столько благотворительных вечеров, но ни разу не бывала на моих мероприятиях.
— Но мы…
— Ничего не хочу слышать! — женщина выглядела слегка обижено. — Семь лет вы в браке, долгие семь лет, а я видела вас всего несколько раз за эти года. Ни наследников, ни семейных посиделок, абсолютно ничего. Все мои друзья уже давно проводят свои вечера с внуками, а я с бутылкой вина. Единственная, кто разделяет мое одиночество — это Нарцисса Малфой. Почему-то ее сын тоже не спешит обрадовать мать юным Малфоем.
Разряд тока прошел по телу от волос до кончиков пальцев при упоминании этой фамилии. За все эти года никто при ней не говорил об этой семье, эта фамилия была просто непозволительной в лексиконе. Ни Блейз, ни Пэнс никогда не упоминали при ней о нем, даже не подводили к этому разговор. И казалось, что она даже смирилась со своим прошлым, приняла и забыла.
Она смогла абстрагироваться от того, что не видела родителей все эти года, что все общение с ними сводилось к обычным письмам, но стоило ей сейчас услышать о Малфоях, как карточный домик в голове распался. Гермиона даже не могла предположить, что усилия всех этих лет окажутся столь ничтожными, что ее выдержки не хватило на «просто фамилию».