— Мисс Грейнджер, что вы чувствуете?
— Как Героиня Войны докатилась до такой жизни?
— Мисс Грейнджер!..
— Гермиона Грейнджер…
Тяжелые веки опустились и последние силы Гермиона постаралась потратить на свои ментальные стены, пусть будет хоть что-то правильное в её последних минутах жизни. Она сосредоточилась и распахнутый взгляд направился на Гарри.
«Когда-то ты поймешь меня, Гарри. Не сегодня, не завтра и не через год, но ты поймешь. Я лишь хотела их спасти. Ты сам прекрасно знаешь, каково это — спасать тех, кто стал твоим миром.»
Гарри с непониманием посмотрел на нее, а она лишь легко коснулась пальцами своих губ и послала в его сторону незаметный воздушный поцелуй.
«Обними от меня Джинни и своих сыновей. Каждый имеет шанс на ошибку, Гарри Поттер, и я свой использовала. И если бы у меня был выбор, я бы каждый раз поступала так же.»
Ее рука опустилась и она спрятала ото всех свои глаза, на которых проступили слезы. Кольцо Морганы окончательно остыло и стало холодным, что означало конец, силы были на исходе. Еле заметная маленькая черная дымка появилась у ее ног.
— Хозяйка, вы совсем слабы… — шакал растворился в воздухе.
И это была сущая правда, ноги не держали, а на теле начали проступать кровавые пятна сквозь одежду. Было больно, но она молчала, просто ждала, пока истечет кровью. Неизвестно, что было лучше: истечь кровью прямо посреди судебного зала или дождаться поцелуя дементора, исход был одним и тем же. Тем временем, члены Визенгамота вернулись и стали занимать свои места.
— Мисс Грейнджер, — обратился к ней Огден. — Появились свидетели, которые готовы дать показания в вашу защиту. Мистер Люциус Малфой, миссис Нарцисса Малфой, мистер Драко Малфой, мисс Пэнси Паркинсон, миссис Мирелла Забини, а так же мистер Забини. В свете такого поворота событий ваше слушание переносится на завтра. Сейчас вы будете доставлены в камеры Визенгамота временного пребывания заключенных.
Одежда Гермионы уже была насквозь пропитана кровью и она упала прежде, чем смогла согласно кивнуть Огдену. Авроры быстро переместили ее в камеру, а целители тут же исцелили все раны Гермионы и напоили крововосполняющими зельями. Обессиленная и уставшая, она оперлась спиной об каменную стену и начала в голове перебирать составы зелий, которые помнила еще со школьной программы. Все, что угодно, только не думать о том, что последнее сказал Тиберий.
Люциус? Когда его освободили? Почему она не знала об этом? Драко, Блейз и Пэнси? Черт бы побрал их высунуться из поместья на юге Греции, идиоты. Кто знает, всех ли сторонников Романо смогли выловить. А если кто-то остался и захочет отомстить?
— К тебе гость, Грейнджер, — строгий голос аврора прервал ход ее мыслей. — Десять минут.
Дверь открылась и темноте неуютной камеры показался женский силуэт с блондинистыми прядями волос. Нарцисса Малфой, конечно. Но это было лучше, чем сюда заявился бы Драко или Люциус.
— Миссис Малфой, — Гермиона поднялась на ноги. — Здравствуйте.
— Здравствуй, Гермиона, — голос Нарциссы был теплым и радушным. — Когда-то ты позволила мне так тебя называть.
— Конечно, миссис Малфой. Что вас привело ко мне?
— С завтрашнего дня за твое дело возьмется наш семейным адвокат, он не обещает стопроцентного оправдания, но смерти ты точно сможешь избежать…
— Нарцисса, — перебила Гермиона. — Я очень ценю вашу помощь, ваше отношение ко мне, вашу заботу, но не стоит. Вы всегда были очень добры ко мне и мне жаль, что моя жизнь сложилась так, что мы не общались. К сожалению, я была не расположена на дружеские отношения с кем бы то не было.
— Гермиона, ты заслуживаешь помилование.
— Не считаете ли вы, Нарцисса, что в моём случае — смерть будет высшей степенью милосердия? Я убила сотни людей, любой из Пожирателей смерти просто ангел по сравнению со мной. Я — бездушный монстр, Нарцисса. Такие не заслуживают сострадания и помилования.
— У тебя не было выбора, — прокашлялась леди Малфой. — Прости, но Блейз поведал нам твою историю. И я не понимаю, почему ты не раскрыла ее членам Визенгамота, почему не рассказала правду? Как ты смогла им соврать? Ведь Блейз был в курсе всего.
— У меня был прекрасный учитель, Нарцисса.
— Когда-то ты защищала моего сына и моего мужа, руководствуясь тем, что они пошли на все это ради семьи. А сама ты поступила не так же? С самого начала ты действовала в интересах своих родителей.
— Нет, миссис Малфой! — резко отрезала Гермиона. — Я действовала из собственных эгоистических побуждений. К чему привели меня мои интересы? Мои родители мертвы, я семь лет жила без души и резала ни в чем неповинных людей направо и налево, Драко из-за меня проживал фальшивую жизнь, все мои друзья ненавидят меня.
— Гермиона…
— Вам лучше уйти, миссис Малфой. Если вы действительно хотите мне помочь, то отговорите их давать показания. Ваша семья не так давно смогла очистить свою репутацию, не испоганьте ее вновь столь дрянным делом, как защита убийцы. Я буду вам безгранично благодарна, если завтра никто из перечисленных сегодня свидетелей не появится на заседании.
— Женщины — самая большая драгоценность для мужчин семьи Малфоев, мисс Грейнджер. Вы все время забываете об этом.
Нарцисса протянула ладонь к лицу Гермионы и она почувствовала легкий разряд тока и моментом отключилась. Когда ее глаза вновь открылись, то она также лежала на холодном полу посреди камеры. Спину сводило от холода, а голова очень болела. Гермиона не знала, как долго пролежала без сознания.
Казалось, что стало так легко. Будто бы все воспоминания наконец-то отпустили и боль начала угасать.
Я уснула? Потеряла сознание? Что это вообще было? Голова болит так, словно я опустошила целый погреб вина. И похоже, не закусывала.
— С добрым утром, Грейнджер, — захохотал мракоборец. — Я уж надеялся, что ты не проснешься и мне предоставится такой шанс, как запустить в тебя несколько жалящих заклятий.
Мерлин, с каких пор в авроры набирают таких олухов? Гарри следовало бы тщательнее проводить отбор.
— Пошла, — он грубо пихнул ее в спину. — Наслаждайся последними часами или минутами жизни, грязнокровка.
Зал суда был менее заполнен, чем в прошлый раз. Не было прессы и толпы незнакомцев. Только члены суда, Министр, Поттер и Люциус Малфой.
Люциус Малфой? Что он тут забыл? Ну, хотя бы, остальных нет и на этом спасибо, Нарцисса.
— На сколько я был осведомлен, мисс Грейнджер, — начал Огден. — В ходе личной встречи с миссис Малфой, вы решили отказаться от любой защиты и попросили отозвать всех свидетелей. Так ведь?
— Да, мистер Огден, — согласилась Гермиона. — Так все и было.
— Ну, что же, — Огден осмотрелся в зале. — Не могу не заметить, что все-таки один из свидетелей прибыл. Мистер Малфой?
— Мистер Огден, — Люциус вежливо кивнул судье. — Я осмелился ослушаться свою супругу и лично присутствовать на этом слушании.
— Вам есть что сказать в качестве защитника мисс Грейнджер? Или вы прибыли сюда с иной целью? — Огден мерзко улыбнулся.
— Уважаемые члены Визенгамота, — Люциус обратился к сидящим чиновникам. — Я прибыл с той целью, чтобы напомнить всем вам о том, ради кого мы идем на самые ужасные поступки в нашей жизни…
Мерлин! Люциус, что ты несешь? Что за чушь?
Гермиона закатила глаза и слушала все те бредни Малфоя-старшего, который начал впечатляющую тираду о важности семьи и милосердия. Непонимание буквально сочилось из ее глаз, превращаясь в сдержанные смешки.
— …поэтому я считаю, что такая ведьма, как мисс Грейнджер, может еще пригодиться магической Англии. Никто из вас не поспорит со мной, когда я скажу, что она является самой блестящей ведьмой всего магического мира за последние века, — Люциус указал на нее рукой. — Зачем же губить столь ценный экземпляр? Кто знает, когда в следующий раз среди нас появиться такая волшебница?
— И что вы предлагаете, мистер Малфой? — Огден заинтересовано взглянул на ее защитника. — Отпустить и простить все?