— Я… Я не знаю. Это темная магия, очень темная и…
— Не лги себе, — оборвала её Ле Фэй. — Ты бы вернулась завтра в старый кабинет Чар и продолжила. Но, я ни к чему тебя не принуждаю, Гермиона. Если ты, вдруг, решишься и захочешь поговорить, то просто призови, назвав моё полное имя. А если решишь, что тебе это не нужно, зачитай заклятья с последней страницы в полнолуние и капни три капли крови на переплет. Книга исчезнет.
С этими словами Моргана исчезла, оставив Гермиону наедине со своими мыслями. Гриффиндорка подобрала книгу с пола и посмотрела в окно. До полнолуния оставалось два дня. У нее есть два дня, чтобы принять решение.
Спустя несколько часов утро вступило в свои законные права, заполняя комнату старосты приятным солнечным светом. Несмотря на первые морозы, солнце ослепляло своими лучами.
Гермиона так и не уснула с момента, как ведьма исчезла из её комнаты. Она пыталась переварить весь разговор с Морганой и понять, что делать дальше.
Мерлин, дай мне сил.
Был ли у нас вообще выбор?
Наложив на себя чары красоты, гриффиндорка выпорхнула из комнаты.
***
— Малфой! Малфой, проснись! — голос Забини вырвал Драко из сна.
Мулат стоял рядом с ним и смотрел на него обеспокоенным взглядом. Малфой привык к кошмарам и очень редко просыпался или кричал во сне, но этот сон был новым. Он видел во сне Грейнджер. Видел её в гостиной Малфой-Мэнора, всю в крови. Однажды он видел, как его обезумевшая тетка пытала её с помощью Непростительных. Тогда он впервые услышал, как Грейнджер плачет и умоляет. Он видел, как Белла оставляет кровавую надпись у неё на предплечье, как поганое клеймо.
Но в его сне не было Беллы, была только Грейнджер. Она сама себя резала, наносила себе смертельные раны и плескалась в собственной крови. Её действия сопровождались сумасшедшим хохотом, как у Лестрейндж.
— Тео не мог тебя разбудить, позвал меня, — будто оправдываясь, произнес Блейз. — Ты в норме?
— Спасибо, мамочка, я в порядке, — съязвил Малфой и поднялся с кровати.
Когда он с Забини вошел в Большой зал, практически вся школа уже завтракала. Факультетские столы были забиты школьниками. Блейз плюхнулся возле Малфоя и, в отличие от него, с аппетитом принялся за яичницу с беконом. Картинки ночного кошмара всё ещё стояли перед глазами, а окровавленное тело Грейнджер не покидало сознание. Драко потянулся за тыквенным соком, когда его внимание привлекла копна каштановых волос. Она была тут.
Грейнджер сидела возле Поттера и выслушивала его болтовню. Она выглядела хорошо, здоровый румянец на щеках, пухлые губы и разбушевавшееся гнездо на голове. Мимолетная улыбка на лице и тонкие пальцы, сжимающие кубок с тыквенным соком. Только вот завтрак на её тарелке был нетронутым, даже вилка лежала в стороне.
Малфой знал, что это иллюзия, её проклятые чары красоты. Он знал, как она выглядит, видел вчера. Когда её рука истекала кровью, а платье висело, как мешок. Её образ ещё долго стоял перед ним после того, как она ушла. Её кровь на его лице успела засохнуть прежде, чем он снова пошевелился.
Моя кровь точно такая же, как и твоя.
Впервые за все года обучения она дала ему отпор. Ответила ему так, что он не знал, как реагировать. В ней говорила настоящая ненависть к нему, черная злость. И видит Мерлин, он был согласен с каждым её словом. Но признать это перед ней не смог. Малфой что-то говорил в ответ, но она не слушала, ей было не интересно. А его взгляд был прикован к её кровоточащей руке.
Моя кровь благороднее той гнили, что течет в тебе.
Это была её грань? Она была в отчаянии? Почему она себе причиняла боль? Он не знал ответа, не мог даже приблизительно представить. Но он видел, какая она стала на самом деле. А сейчас она сидит, поддакивает Поттеру и выглядит так, будто бы все хорошо. А знает ли Поттер о том, что происходит с его подружкой? Конечно. Они ведь лучшие друзья. Но почему он ей не помогает?
— Дыру прожжешь в ней своим взглядом, — Забини локтем толкнул Малфоя. — Сейчас тоже скажешь, что не её высматривал вчера?
— Заткнись, Забини, — огрызнулся Малфой. — Ты говорил, что она плохо выглядела в больничном крыле. Я бы так не сказал, выглядит здоровее всех здоровых.
— Будто бы ты не встречался с Паркинсон и не знаешь, как работают чары красоты, — ответил мулат, попивая сок. — Я говорю тебе, она выглядела пиздец, как плохо. Пойдем, у нас через пару минут занятие со Слизнортом. Грейнджер там тоже будет, успеешь налюбоваться.
— Вставай уже, — Малфой толкнул друга в плечо.
Каждый день, кроме пятницы, первое занятие Слизерина было с Гриффиндором. И пусть после Войны межфакультетская вражда чуть поутихла, особой радости совместные уроки не приносили. Единственное, что тешило слизеринцев — это молчание Грейнджер. Она больше не подпрыгивала на каждом вопросе, принося десятки очков для своего факультета. Теперь её голос крайне редко звучал на уроках, только по требованию профессоров.
— Мисс Грейнджер? — Слизнорт посмотрел на гриффиндорку. — Не подскажите, что за зелья находятся в этих котелках?
— Конечно, — Грейнджер подошла ближе. — В первом — Оборотное Зелье, во втором — Зелье Мопсуса, а в третьем — Амортенция.
— Замечательно, мисс Грейнджер. Двадцать очков Гриффиндору, — профессор заулыбался. — Я бы хотел почаще вас слышать, Гермиона.
Она не ответила ему, просто отступила назад.
— Сегодня я хочу разбить вас на пары, уважаемые студенты. В свете последних событий, я думаю, что сделать межфакультетские пары — будет прекрасным решением, — со всех сторон послышались неодобрительные вздохи и тихие ругательства. — Тише, тише. Это поможет вам найти общий язык во время работы над зельем. И не только. А сейчас, когда я назову пары, будьте добры сразу подходите к своему партнеру и занимайте свободные поверхности для выполнения работы.
Слизнорт достал небольшой пергамент с кармана и несколько минут вглядывался в него.
— Итак. Дин Томас и Майлз Блетчли, у вас Сдувающий напиток. Гарри Поттер и Миллисента Булстроуд, у вас Экстракт бадьяна. Драко Малфой и Лаванда Браун, у вас Умостирательное Зелье. Блейз Забини и Гермиона Грейнджер, у вас Укрепляющий раствор…
Дальше Малфой не слушал Слизнорта. Не было смысла. Ему нужно было услышать имя своего партнера и своё зелье. Но, повинуясь инстинктам, он зачем-то ждал имя Грейнджер, ведь где-то внутри Малфой надеялся, что её поставят с ним. Это вызвало непроизвольную улыбку на его лице. Он хотел в пару с Грейнджер. Малфой убеждал, что это было только из-за её знаний и умений, но даже он сам себе не верил.
Каждая из пар приступила к выполнению задания. Малфой из последних сил терпел, чтобы не надеть котелок на голову Браун. По мнению Драко, ей нужно было сварить какое-то Умотворительное Зелье.
— Мне плевать, Забини, — раздался крик Грейнджер. — Какого черта ты вообще прикасаешься ко мне?! Смотришь в мою сторону?! Смотри в котелок! Профессор, я выйду!
Не дожидаясь ответа, она вылетела из подземелий. Забини стоял с таким выражением лица, будто бы поцеловал соплохвоста. Все вокруг уставились на него, ожидая хоть какой-то реакции мулата, но тот молчал. Пара минут, и все снова принялись за свою работу. Грейнджер до конца занятия так и не вернулась. По окончании урока Малфой подошел к другу.
— Что, блять, у вас произошло?
— Можешь поинтересоваться у своей психованной подружки, Малфой, — голос Забини сочился нотками раздражения. — Совсем поехала крыша у девки на своем Гриффиндоре. Она должна была перемолоть когти грифона для зелья. Я подхожу к ней, а она ножом себе руки кромсает. Блять, ты вообще представляешь? Стоит и без каких либо эмоций ковыряет руку ножом. Я охуел, Малфой. Я попытался одернуть её и залечить рану, а она орать начала на меня. Сука, совсем рехнулась.
Драко ничего не сказал другу. Перед его глазами опять всплыл образ Грейнджер с кровоточащей рукой. Он видел, как она улыбалась, искренне улыбалась. Будто бы она получила похвалу от Снейпа, а не разрезала себе предплечье. На секунду могло показаться, что ей нравилось то, что с ней происходило, нравилась эта боль. И Малфой так близко был к истине в своих догадках.