Что же мне теперь делать? Работать? Проводить семинары? Дайана права: к сожалению, как бы ни была я увлечена своей профессией, она никогда не сможет заменить любовь к мужчине.
Сквозь слезы Шейла разглядела на столике листок бумаги, прижатый пультом дистанционного управления телевизором.
Дрожащими пальцами она взяла записку. Однако только с четвертой попытки смогла прочитать несколько ровных строчек. Буквы сливались, строчки то убегали вверх, то сползали вниз.
«Милая Шейла, ты правильно все поняла. Я всегда знал, что ты умная девочка. Я уехал. Наконец-то сбылась твоя мечта. Теперь ты избавилась от меня навсегда. Прости меня, пожалуйста, за все.
Я был идиотом, когда предложил тебе выйти за меня замуж. Вернее, моя ошибка была не в самом предложении, а в том, как я его сделал. Возможно, ты мне не поверишь. Впрочем, ты имеешь на это полное право, но… Боже, я даже написать это не могу. Забавно, всегда считал, что это сложно только произнести вслух, глядя в глаза другому человеку.
Я люблю тебя.
Я любил тебя с детства. Тогда, на выпускной бал, я пригласил тебя, потому что… потому что хотел туда пойти именно с тобой. Не с Моникой, не с кем-нибудь еще. Моя гордость или что-то другое помешали мне быть откровенным с тобой, хотя я и обещал тебе никогда не лгать.
Я любил, люблю и, боюсь, что буду любить тебя всегда. Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существование для тебя…
Я был слишком самоуверен, и за это Бог наказал меня твоим безразличием. Я был убежден, что ты тоже любишь меня. Каким же я был глупцом! Ты ведь сотни раз утверждала обратное, а я не желал верить! Да, я видел в твоих глазах желание, слышал в твоих словах нелюбви нежность…
Самонадеянный болван. Я обманывал себя столько лет! Ты ясно дала мне понять, как я ошибался. Спасибо за урок.
Нет, я вовсе не обижен на тебя. Да и за что? Единственный человек, на кого я вправе таить обиду, — я сам.
Шейла, живи своей жизнью и будь счастлива. Возможно, мы когда-нибудь еще встретимся. С любовью, Лукас Фернандос».
Шейла упала на диван и уткнулась заплаканным лицом в подушки.
Она сама все испортила… Она сделала несчастным не только себя, но и Лукаса.
Человека, которого любила всем сердцем.
Человека, который любил ее.
Все кончено. Комедия, разыгранная ею, закончилась трагедией. Лукас выиграл. Хотя… можно ли назвать это победой? Он ведь несчастен.
С другой стороны, она считала своей победой избавление от Лукаса. Что ж, громкие аплодисменты — она добилась желаемого. Счастлива ли она теперь?
Слезы душили Шейлу.
Да, Дайана была абсолютно права: любовь — не поле битвы. В ней нет победителей и побежденных. Только что появились две новые жертвы несостоявшейся любви. А ведь они могли оба выйти счастливыми победителями. Глупая гордость, упрямство и самоуверенность помешали им обрести счастье.
Что ж, комедия окончена. Любовь растоптана.
10
— Мама! — Шейла бросилась на шею ошарашенной миссис Райт, которая открыла ей дверь.
— Осторожнее, у меня руки в тесте. Испачкаешься.
— Мамочка, я так несчастна! — воскликнула Шейла.
— Милая, что случилось? Вместо ответа Шейла всхлипнула.
— Проходи же скорее.
Шейла покорно проследовала вслед за матерью в гостиную.
— Детка, почему ты так рано? Шейла с подозрением огляделась.
— Ты дома одна?
— Вообще-то… Ну конечно, одна. Твой папа так же, как и ты, помешан на работе.
— Да-да, — нервно согласилась Шейла.
— Милая, я думала, ты будешь радоваться.
— Радоваться? — переспросила Шейла.
Неужели Лукас уже успел маме рассказать о том, что произошло? Ну конечно. Наверное, он зашел попрощаться с ней перед отъездом в Новый Орлеан. Тем лучше, не придется долго объяснять маме предысторию.
Джоанна Райт расплылась в улыбке.
— Папа даже специально вернулся домой с утренней газетой. Твоя фотография на первой полосе. Ой, девочка моя, я так горжусь тобой! — Джоанна обняла дочь за плечи.
— А-а-а, газета, — разочарованно произнесла Шейла.
— Ты думала, я говорила о чем-то другом? — растерялась Джоанна.
— Ох, мама. Я сделала такую глупость!..
— Да перестань же ты хныкать! Впервые вижу тебя в таком состоянии. Глаза красные, нос опух, словно ты всю ночь плакала.
— Так оно и было.
— Что?! — воскликнула миссис Райт, словно узнала о том, что статую Свободы решили снести. — Не верю! Шейла Райт никогда не плакала.
Шейла шмыгнула носом и уткнулась лицом в материнское плечо.
— Сейчас же выкладывай, что стряслось, — потребовала Джоанна.
— Лукас уехал, — собравшись с мыслями, твердо сказала Шейла.
— Как это уехал? Срочные дела в Новом Орлеане? Когда он вернется?
— Нет, не дела… он… он уехал навсегда.
— Милая, ты что-то путаешь, — со снисходительной улыбкой заметила миссис Райт. — У вас ведь через три месяца свадьба.
— Никакой свадьбы не будет!
— Шейла, не нервничай так. Ох уж эти влюбленные женщины, паникуете по малейшему поводу.
— Мама, ты не понимаешь! Лукас уехал. Он больше не вернется. Никогда. Из-за меня.
— Что ты натворила на этот раз?
— Все. Я сделала все возможное, чтобы Лукас бросил меня. А потом осознала, что люблю его больше жизни, и рыдала всю ночь.
— Расскажи все по порядку, — попросила Джоанна, погладив дочь по голове.
Шейла пожала плечами.
— Мама, ты ведь ничего не знаешь. Лукас предложил мне выйти за него замуж. Сказал, что свадьба — последний пункт в его программе-тридцатилетке.
Брови миссис Райт поползли вверх. Похоже, она начала сомневаться в психическом здоровье дочери.
— Лукас сказал, что я подхожу ему в качестве жены, хотя он и не любит меня, — пояснила плаксивым голосом Шейла.
— Милая, не городи чепуху. Лукас обожает тебя. Всегда обожал. А ты, глупышка, не желала этого замечать. Да еще и строила из себя недотрогу и грубиянку.
— Да, теперь-то я поняла, какой была дурой. Я думала, что Лукас эгоистичный и циничный тип, которому плевать на чужие чувства.
— Постой, если ты так считала и не верила в его любовь, тогда почему согласилась выйти за него замуж?
— Ох, мама. — Шейла закрыла лицо руками.
— Это не ответ, — строго сказала миссис Райт.
— Я… я хотела его проучить. Попросила переехать ко мне, чтобы… чтобы он увидел, какая я никудышная жена и хозяйка. Я перевернула дом вверх дном, выкинула продукты, грубила и капризничала. В общем, делала все возможное, чтобы Лукас отказался от своих планов и, соответственно, от меня.
— Шейла, как ты могла «так поступить с кузеном?!
Она пожала плечами.
— Не знаю. Сама поражаюсь.
— Неужели ты действительно его ненавидела. Я… да и твой отец всегда считали, что ты тайно вздыхаешь по Лукасу, только виду не подаешь.
— Боже! Я люблю Лукаса. Всю жизнь любила! — воскликнула Шейла и разрыдалась.
— Странное проявление любви, скажу я тебе.
— Я совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Я буду сожалеть до конца своих дней.
— Милая, возможно, еще не все потеряно, — осторожно заметила Джоанна.
— Думаешь, у меня есть шанс вернуть Лукаса?
— Хотя бы один шанс остается всегда.
— Но… но он уехал. Мне отправиться вслед за ним? В Новый Орлеан? Я ведь даже не знаю, где он живет… Впрочем, это не сама большая проблема. Существуют телефонные справочники… нет-нет, он все равно не захочет со мной встречаться…
Неожиданно чьи-то теплые ладони закрыли ее глаза.
— Папа? Это ты? — неуверенно спросила Шейла. — Что за детские игры?!