— Еще один знакомый студент?
Адель нахмурилась — опять эта обидная ирония! Но теперь-то она могла дать достойный ответ.
— Бенедикт Ниве работает на отца, сколько я себя помню, — произнесла она преувеличенно ровным тоном. — Он с пониманием и большим сочувствием относится к происходящему в нашей семье, поэтому сможет оказать мне небольшую любезность, — Адель собиралась на этом закончить свою короткую речь, но заметив, что Стефан собирается высказаться, решила завершить ее иначе: — За небольшое вознаграждение, разумеется.
Ла Сови сжал губы. Выходит, она угадала его мысли!
— Стефан, — решительность в ее голосе заставила мужчину отвлечься от разглядывания небольшой композиции из сухих цветов, стоящей в центе стола, — я на самом деле могу о себе позаботиться. На этот брак я соглашаюсь исключительно ради Александрин и… и ради отца. Кто знает, возможно, ситуация как-то выправится. Понимаю, насколько это маловероятно, но, во всяком случае, моя совесть будет чиста. Я выполню свой долг перед семьей.
— И даже перед обществом, — не без ехидства добавил Стефан, — когда родите мне наследника.
Адель покачала головой, но промолчала. Тяжелый характер — это диагноз!
Адель ди Бонье его не разочаровала. Конечно, он мог бы поиздеваться над ее отношением к долгу перед семьей, но, если быть объективным, ему ли ерничать по этому поводу! Время в компании барышни пролетело на удивление легко и приятно. И сюрприз от повара его порадовал. За впечатления, которые он испытал, услышав стон Адель, идиот-официант получил щедрые чаевые. Оставалось только надеяться, что справедливость все же существует, и часть денег уйдет в общую кассу, а оттуда перекочует в карман создателя десерта. В любом случае Стефан сделал все, что мог: он напрямую заявил опешившему от неожиданного вознаграждения сотруднику «Роз», благодаря чьему исключительному таланту получен приятный бонус. Кто знает, вдруг в парне взыграет совесть, и он сразу передаст деньги кондитеру!
Стефану не хотелось отпускать Адель сразу после того, как был выпит кофе и тема, ради которой затевалась встреча, исчерпала себя. Он поймал для девушки мобиль и предложил помочь с посадкой. Ему повезло, что водители в этом квартале осознавали, какого сорта публику возят, и заминка пассажиров не вызвала недовольства и претензий, но вызвала удивление… у Адель. Стефану удалось ловко оттеснить ее к машине, дверца была уже открыта, но он стоял так близко, что сесть в салон не представлялось никакой возможности. Ла Сови не успел даже склониться к Адель, та уже раскраснелась и как можно дальше отвернула голову. Наверное, не стоило так пристально смотреть на ее губы. Собственная несдержанность сыграла с ним злую шутку: теперь если целовать, то в висок!
— Прошу вас, — прошипела девушка, демонстрируя, что ее обуревает не только смущение, но и раздражение, — имейте совесть! Не на улице же!
— Бросьте, Адель, мы не на приеме! — пожурил Стефан. — В реальной жизни подобное случается сплошь и рядом.
— Видимо, светские условности мне куда ближе, чем реальная жизнь, — не уступала девушка.
— Поверьте, один поцелуй ничего не изменит, — увещевал ла Сови и сам себе удивлялся: с любой другой барышней, он не стал бы терпеть капризов, развернул бы и поцеловал. Как показал опыт: действие куда убедительнее слова. Да вот беда, такая тактика хороша с кокетками, а Стефан был уверен, что Адель не притворяется. — Я не стану думать о вас хуже! К тому же мы расстанемся на полтора года, так давайте сохраним друг о друге приятные воспоминания.
— Во-первых, это не последняя наша встреча, — горячо зашептала Адель, — а, во-вторых, чтобы у меня остались о вас приятные воспоминания, вам сейчас следует отойти на три шага назад и позволить мне сесть в мобиль!
После такой отповеди у ла Сови появилась неприятная догадка. Хотелось задать вопрос напрямик, но подобный тон мог окончательно вывести барышню из себя. Заклятья в лоб он от нее вряд ли дождался бы, но мог бы получить демонстрацию некоторых приемов самообороны, поэтому пришлось изворачиваться и выражаться намеками:
— Вы так воинственно настроены по отношению ко мне. Я вам настолько неприятен?
— Это не так, просто… — Адель тяжело сглотнула, продолжая упрямо смотреть в сторону, — просто у меня есть определенные принципы, которые не хотелось бы нарушать.
— Принципы, значит, — задумчиво повторил он. — А после нашей следующей встречи ваши принципы никуда не денутся?