— Я согласна, — отчаянно кивает девушка спустя пару минут.
— Уведите её отсюда, — обращаюсь к громиле, пребывая в шоковом состоянии. Я не могу позволить этому случиться, — Мой долг, моя и расплата. Мне нечего терять.
Тот фыркает, с высока глядя в мою сторону.
— Я тебя услышал, — спокойно, без каких-либо колебаний говорит ей.
Пытаюсь подняться, кричать что-то, остановить их, но все мои попытки тщетны. Они разговаривают о чём-то, и на глазах блондинки появляются слёзы. Не могу смотреть на то, как плохо ей. Изнутри меня будто выворачивает.
Среди их шепота, что еле доносился до меня и был неразборчивым, улавливаю лишь её последнюю фразу:
— Оставьте нас наедине.
========== Глава 27 ==========
— Оставьте нас наедине.
Злодей, как я его называю, кивает и неспешным шагом выходит за дверь, оставляя нас вдвоем.
Всеми силами пытаюсь оставаться в сознании, что становится всё сложнее и сложнее с каждой секундой. Думаю, что Маша заметила, в каком состоянии я пребываю.
— Ты ведь понимаешь, что они хотят сейчас сделать? — она дрожит, держа моё лицо в своих ладонях. Вижу в её глазах неприкрытый страх.
Я молчу. Конечно знаю, но попросту отказываюсь произносить это вслух.
— Не смей, — пытаюсь игнорировать жгучую боль внутри, смотря на неё из-под бровей.
— Пойми, так будет лучше, — она подползает ближе, садясь прямо передо мной.
— Кому?! — выкрикиваю из последних сил. Вдохи и выдохи становятся судорожными и рваными, а от этой напряженной обстановки только хуже.
— Да я, черт возьми, пойду следом, если тебя прикончат тут! — срывается светловолосая, — Я не смогу счастливо жить в мире, где не будет тебя, Олег. Я не хочу ходить, как опустошенное тело, а ночами захлебываться в слезах.
— Думаешь, мне будет легко?
— Ты гораздо сильнее, — она резко переходит на шепот, вглядываясь в мои глаза, — Я всегда желала и желаю тебе счастья, даже если это будет его цена.
— Я не останусь тут один, ты же понимаешь? — начинаю клонить к тому, что могу не вывезти такую тяжесть, закончив жизнь самоубийством.
— Нет, ты не сделаешь этого, я знаю, — не успеваю ответить, как она легко, невинно касается моих губ своими, — Никогда не вини себя, слышишь?
Кареглазая смахивает кристально чистые капельки подступивших слёз. Я попросту не могу видеть её в таком настроении. Её боль будто по цепочке передается мне.
— Ты обязан идти дальше, — слышу тихий шепот, когда она приближается, чтобы обнять.
— Я идиот, да? — шепчу в ответ, безнадежно дергая затекшими руками. Впервые за очень долгое время на моих щеках появились слезы, послушно стекая вниз, к подбородку.
Она не отвечает, лишь ближе прижимается ко мне, пытаясь усмирить бурю эмоций. Укладываю голову ей на плечо, создавая жалкую иллюзию объятий.
— Мы многое не успели, — боль в легких становится невыносимой, горло нереально сушит, но всеми силами пытаюсь это скрыть.
— Ты прав, — она выдавливает из себя подобие улыбки, но она выглядит уж слишком болезненной.
— Маш, не иди туда, — говорить даже такие короткие фразы сложно, но я не прощу себя, если хоть не попытаюсь остановить девушку, — Я люблю тебя, слышишь? Мне невыносимо будет жить с мыслью, что твоя смерть — моя вина.
— Это мой выбор, Олег. И ты никак его не изменишь.
Хрупкое тельце дрожит в жалких сантиметрах от меня, а я не могу даже притянуть её к своей груди. Нестерпимое чувство беспомощности разрывает изнутри. Все мои попытки повлиять на сложившуюся ситуацию кажутся дико жалкими.
Высокая температура несносным жаром отдаётся в зоне ушей, будто они пылают. Опять пульсация в висках, что заставляет зажмурить глаза.
— Олег? — она выглядит такой обеспокоенной, внутри всё сжимается.
— Молчи, — подаюсь вперёд, затягивая свою девушку в терпкий, наполненный горечью предстоящей разлуки, поцелуй. Слёзы безостановочно стекают по её щекам, движения становятся более напористыми и глубокими, пытаясь восполнить тот пробел, что был в наших отношениях.
— Я люблю тебя, — она отстраняется на несколько секунд, чтобы сказать мне это и вдохнуть воздуха, которого по ощущениям было чертовски мало.
Слышим шаги Злодея, от чего оба вздрагиваем.
— Мерзость, — он кривит свою рожу, что наполовину была разукрашена шрамами, смотря на нас.
И я не удивлён. Откуда такому подонку знать, какого это — любить?
Маша перекидывает волосы на один бок, трясущимися пальцами расстёгивая застёжку на серебренной подвеске, что с самого момента нашей встречи всегда была с ней.
— Самое дорогое мне, теперь будет с тобой, — так ласково, трепетно она вкладывает её в кармашек возле сердца, на моей уже полу разорванной рубашке. Удивляюсь её стойкости, нереально сильная.
Она покорно встаёт и на ватных ногах подходит к двери, перед этим легко поцеловав меня в висок.
Только хочу сказать ей, чтобы наконец подумала, какую глупость совершает, но она прикладывает указательный палец к своим губам. И все слова будто застревают в горле, так и не успев выбраться наружу.
Нет, он не сможет нажать на курок, я не хочу в это верить. И хоть я уже успел понять его зверскую натуру, слепо продолжал верить в лучшее.
В свои права вступила стадия «отрицание».
Маша прощается еле заметным кивком и своей самой красивой улыбкой, которую только могла послать мне в такой ситуации.
Громкий стук закрывающейся металлической двери заставляет меня поджать пальцы на ногах от невыразимого страха.
Выстрел, приглушенный звук падающего тела и мерзкий смех того подонка.
Моей Маши больше нет…
Комментарий к Глава 27
Перечитывая, я поняла, что это вышло совсем не так, как должно было быть. Но, видимо, описывать страдания или писать какие-то драмы – не моё)
========== Эпилог ==========
С того дня прошло ровно пять лет. Пять лет с момента, как я по своей тупости лишился самого важного для меня человека. Погубил свою маленькую принцессу…
Я винил себя, очень сильно и долго. Пытался забыться в алкоголе, даже в наркотиках. Попадал с передозом в больницу, будучи на грани жизни и смерти, но выживал.
Не мог простить себе, что допустил подобное. И пусть в свои последние минуты она слезно повторяла мне о том, чтобы я не думал, что виноват, никак не могу избавиться от невыносимой тяжести в груди.
Такой ценой она подарила мне шанс. Шанс на счастье…
Первые два года были самыми сложными. Парни не плачут? Бред.
Я закрылся в себе, построил воображаемую стену, отвергая всех. Но несмотря на это, рядом всё же остался один человек — Оля. И мне стоит сказать ей огромное спасибо. Ведь именно она вытащила меня с того дерьма и поставила на ноги, в то время, как остальные попросту отвернулись. Её поддержка и забота ко мне — бесценны.
И вот сейчас, по прошествию нескольких лет, я смело могу сказать, что оставил тот период позади. Далеко в прошлом, в которое я не хочу возвращаться.